- Артишоки, значит? - сказал Рэп. - Лига в высоту? Ну, а если серьезно?
- Тогда их было бы видно с острова Кит, - проворчал Гатмор недоверчиво.
Но Джалон был поглощен своими блистательными воспоминаниями.
- Часто их вершины скрываются в тучах. Обычно приходится карабкаться несколько дней, чтобы добраться до нужного места. Вот почему Андор вызвал меня - он выдохся. Думаю, я ни за что бы не вызвал его обратно, если бы не одно "но": те, кто пригласил его, знали его, но не меня... Листья дерева напоминают ладони с пальцами. Представьте себе тысячи хрустальных рук, растущих из одного ствола, а самого ствола почти не видно. Посередине каждой ладони разлито небольшое озеро, и пальцы расходятся от него вверх и в стороны, превращаются в гроздья кристаллов, ветвятся и в конце концов становятся кружевом прозрачных лепестков, похожим на мерцающий туман или порхание бабочек вдалеке. Целый день солнечные лучи сверкают в этих листьях искристым многоцветьем всех мыслимых и даже немыслимых цветов, и проплывающие мимо облака озаряются жемчужными отсветами.
- А где там люди живут? - спросил Гатмор, практичный, как всегда.
- Они строят дома вокруг озер на листьях. Там есть настоящие деревья и трава, ну, и цветы, конечно. Эльфы без цветов не могут! Там есть небольшие поля. Каждый лист - отдельная деревня. Из одной деревни в другую попадают при помощи длинных лестниц или извитых колодцев в хрустале. Во всем мире нет ничего прекраснее Небесных деревьев, - сказал Джалон с неожиданной твердостью в голосе. - Неудивительно, что эльфы так любят красоту.
Гатмор потер глаза.
- Я, пожалуй, посплю маленько. Рэп скрыл улыбку.
- Хорошая мысль. Не могли бы вы одолжить мне свой плащ и шляпу, кэп?
Юноша помнил, что ему придется провести некоторое время на палубе, чтобы подсказывать капитану курс. Ему уже показалось, что ветер начинает меняться в ответ на изменение курса корабля.
Если не останется другого выхода, ему придется объяснить владельцу корабля, что чародей Юга хочет доставить его, Рэпа, как можно скорее в Илрейн. Но Рэп опасался, что Литриан расценит это как нечестную игру. По всей видимости, Литриан затеял все это не для того, чтобы выкрасть у Рэпа слово силы. Вероятно, Рэп был нужен Хранителю зачем-то еще. И может быть, Рэп был одной из пешек в борьбе вокруг Краснегара - а значит, игра еще продолжается и Иное жива.
Все эти рассуждения, конечно, не имели под собой никакой реальной основы, тем не менее они помогали ему не падать духом. Если только не вспоминать о том, что он пытается вычислить поступки человека, выдавшего свою дочь замуж за гнома.
А также о том, что невидимая колдовская рука могла принадлежать вовсе не Литриану, а Блестящей Воде, которой Рэп нужен был для того, чтобы устроилась судьба Маленького Цыпленка. А Литриан был союзником колдуньи.
Как бы то ни было, Рэп сделает все, что в его силах, чтобы привести корабль в Вислон. Оставшееся время он может провести в каюте. Он съел замечательный завтрак. Никогда за всю жизнь ему не приходилось жить в такой роскоши.
И у него теперь было прекрасное новое развлечение. При помощи своей новообретенной зрительной памяти юноша мог вызывать детальные картинки из прошлого - детские воспоминания об Иное. Иное, скачущая на коне, Иное смеющаяся, бегущая, танцующая, играющая. Это было прекраснее всего, что он мог себе представить, - не считая живой Иное, конечно.
3
В какой-то неопределенный момент второго дня Иное открыла глаза и увидела стоящую над ней Кэйд, с растрепанными седыми волосами, наполовину закрывающими обветренное лицо. В иллюминаторах виднелось голубое небо, море и волны. Иное поскорее снова закрыла глаза.
- Я так надеялась... - мягко сказала Кэйд. - Ветер уже почти совсем стих...
- Я тоже надеялась.
Но Кэйд не собиралась падать духом.
- Я принесла немного...
- Если ты скажешь хоть слово о еде или питье или... ик!.. супе... у меня все снова начнется, - решительно заявила Иное.
Она услышала слабый вздох и еще более тихий стук фарфора. Потом невнятные звуки возвестили о том, что Кэйд пододвигает стул. Иное открыла глаза как раз в тот момент, когда Кэйд уселась рядом с кроватью.
- Тетушка, милая, пожалуйста, оставь меня. Может быть, завтра?
Но Кэйд происходила из древнего королевского рода, и подчас ее упрямство становилось совершенно невыносимым. К сожалению, сейчас, похоже, настал именно такой момент.
- Я обязана тебе кое-что сообщить, - заявила она.
- Говори. И покончим с этим поскорее.
- Я пыталась сказать Азаку, но меня не пустили к нему.
Как он там, в трюме? Он утверждал, что любит море, но все же джинны редко пускаются в плавание без крайней нужды. Иное подумала о том, как там, должно быть, воняет, - и тотчас пожалела об этих мыслях. Она проворчала что-то нечленораздельное. У нее хватало и собственных забот. Азак уже большой мальчик, он может сам о себе позаботиться.
- Так вот, сейчас я тебе кое-что скажу, - продолжила Кэйд. - Корабль идет не в Ангот.
Иное быстро повернула голову - слишком быстро.
- Не в Ангот?
- Нет. Он плывет на юг! Я, может быть, и старая, но еще не выжила из ума. - Герцогиня Кэйдолан очень редко выходила из себя. И это, похоже, тоже теперь произошло.
- Ты совсем не старая, - машинально сказала Иное, пытаясь переварить услышанное.
- Несмотря на отсутствие волн и легкий, освежающий ветерок, мы вовсе не в море Слез. Мы в проливе Керит.
- Куда же мы плывем?
- Последние полтора дня я только тем и занималась, что пыталась это выяснить! От команды и офицеров совершенно никакого толку. Фрайниш не знает - ей сказали, что она едет в Гобль, - и похоже, я единственная из пассажиров, кто в состоянии сохранять вертикальное положение.
- Араккаран? - прошептала Иное. Наверняка их везут в Араккаран.
- Да, Араккаран. Я только что посетила каюту пожилого священника. Он тоже отказался от тушеной рыбы, но признался, что едет в Гитарн, и он полагает, что корабль будет заходить в Торкаг, Брогок и в Араккаран.
Морская болезнь не способствует ясности мыслей. И вообще мыслям как таковым. Планки на потолке образовывали мелкий волнистый узор, и если Иное долго смотрела на него, узор начинал шевелиться.