- Вряд ли я смогла бы прожить всю жизнь с закрытыми глазами.
- Они у тебя и без того закрыты. Дура! Иное не рассердилась, но ее не оставляло какое-то странное предчувствие.
- Кажется, моим королевством распорядились без меня. А раз так, то необходимость в вашей помощи отпадает. Впрочем, посадить меня на трон было не в вашей власти - Протокол запрещал.
Глаза колдуньи сверкнули злобой.
Но Иное не стала ждать.
- Я рада, ваше величество, что у вас были добрые намерения. И теперь я смиренно прошу вас помочь нам с тетей вернуться в Краснегар, туда, откуда вы нас забрали.
Презрительный смех колдуньи рассыпался по комнате.
- А что я получу в награду за свою заботу? Как насчет компенсации за то, что я по твоей милости потеряла своего вассала? Нет, Иносолан, ты потеряла всякие права на мою помощь после того, как сбежала из города.
- Это вы все устроили! Вы, и больше никто! - Иное теперь уже кричала, ее начала захлестывать злость. - Это была ваша идея и...
- Нет, кошечка, это была твоя идея. И в твою голову вложила ее не я. И если бы не моя магия, ходить бы тебе сейчас с ребеночком от этого барахла краснорожего, которое вон, на полу валяется.
Злыдня! Как только язык у нее поворачивается на такое вранье? Иное глубоко вдохнула и...
- Молчи, или я заставлю тебя молчать. Да он же задыхается от похоти при одном только взгляде на тебя.
Раша усмехнулась, у Иное по спине пробежала дрожь.
- Нет уж, мы тебя здесь оставим. Мы научим королевских дармоедов трудиться. Тетку твою на кухню отправим, полы будет мыть. А тебя... тебя отдам одному моему стражнику, я уже присмотрела какому. У него, знаешь ли, необычная манера развлекаться.
Она говорила и смотрела на Азака.
О Боги! Придумала ему пытку - мучить любимую девушку у него на глазах. Почувствовав, как задрожали руки, Иное сцепила их за спиной. Она должна быть стойкой, чтобы и Азаку достало выдержки. Унижая Иное, Раша унижала и Азака. Колдунья может даже заставить его смотреть...
Молчание. Никто не произнес ни слова.
Тогда волшебница обратилась к распростертому перед ней мужчине:
- А ты, чудо в перьях! У меня для тебя грустные новости. Азак продолжал молчать.
Раша, уперев руки в боки, вздернула свой изящный подбородочек; жест вышел какой-то неубедительный.
- Это правда, что Элкарас теперь мне не служит. Олибино действительно разбил мои чары. Возможно, он могущественнее меня, потому что ему помогает больше вассалов. Но я не всю свою силу вложила в это заклятие - волшебники почти никогда этого не делают. У меня все еще есть сила, и ему не узнать, сколько именно. И что гораздо важнее, здесь я в своей крепости.
И она с торжеством обвела стены широким взмахом рук.
- Как ты думаешь, зачем волшебники строят замки? Дворец весь защищен. Чтобы сломать мою оборону, нужно невероятное количество сил. Если он пошлет своих вассалов, я отгоню их прочь. Если они все же прорвутся внутрь, то освободится так много энергии, что здесь все взлетит на воздух. Подумай еще раз как следует, малыш.
Азак секунду-другую изучал ее, а потом спокойно спросил:
- Чародей Востока тоже наложил на меня заклятие?
Раша заколебалась, и Иное почувствовала, что общий настрой неуловимо изменился.
- Насколько я понимаю, нет, - осторожно ответила волшебница.
Он глубоко вздохнул. Эта новость была для него великим облегчением.
- Позвольте мне подняться, пожалуйста.
Пожалуйста?
Глаза волшебницы чуть-чуть расширились.
- Что ж, вставай.
Азак поднялся, потирая ушибленные колени. Затем расправил плечи и скрестил руки на груди.
- Если вы обещаете вести себя прилично, ваше величество... то я приглашаю вас на мою свадьбу, через три дня.
Иное поперхнулась. В ответ на этот вызов лицо Раши вспыхнуло яростью. Не успела она ответить, как Азак мягко повторил:
- Ваше величество.
Именно этот титул она так жаждала получить. И вот, когда молчание стало невыносимым, Раша устало сказала:
- А как же быть с проклятием? Она же сгорит в твоих руках.
- Я смиренно надеюсь, что в качестве свадебного подарка вы снимете его.
Смиренно? Раша попыталась снова изобразить презрение.
- Снять для всех женщин или только для нее? Шел неприкрытый торг. Иное старалась ничего не упустить в этой беседе.
- Предпочтительнее - для всех, но достаточно - только для Иносолан.
Иное воскликнула:
- Азак! - и остановилась. Ведь это было невероятнейшее из признаний в... в любви?
И капитуляция.
Он не мог бы предложить ей большего - даже все его королевство не стоило такой жертвы.
Лицо Раши расплылось в улыбке, от которой у Иное заледенела кровь.
- Уже через три дня?
Азак был напряжен, как тетива лука, но лицо его оставалось непроницаемым.
- Пожалуй, семидневный срок будет выглядеть приличнее, - хрипло проговорил он.
Она подошла к нему вплотную и посмотрела снизу вверх. В глазах-угольках сверкнул вызов.
- А до этого?
- На ваше усмотрение.
Когда Иное увидела победную улыбку Раши, ее в дрожь бросило от ужаса. Волшебница сняла тонкими пальчиками покрывало с лица и подставила губы для поцелуя. Ее внешность могла бы показаться нежной и юной, если бы не приоткрытые губы, такие жадные, что не к лицу девичьей невинности.
Но Азак все понимал. Он обнял ее и поцеловал.
Она может любого мужчину свести с ума, так он однажды сказал Иное. Когда поцелуй оборвался, лицо султана горело. Он смотрел на свою соблазнительницу, не на Иное.
И вдруг Раша преобразилась. Юная красавица покрылась морщинами, постарела, превратившись в безобразно-желтую сварливую старуху - ту самую, которую Иное до того дважды видела мельком. Драгоценности и воздушная прозрачная ткань стали грязными коричневыми лохмотьями, волосы повисли седыми патлами, шелковая кожа высохла и сморщилась.
Чтобы поцеловать колдунью еще раз, Азаку пришлось теперь нагнуться пониже.
Иное отвернулась, а потом вдруг поняла, что разглядывает переплетенные в непристойных позах скульптуры.
Элкарас все понимал, когда говорил: "Если бы он согласился на компромисс... Хоть раз поклонился бы, сказал бы то, что ей хотелось услышать..."
Но вот и второй поцелуй закончился, а Азак все' не выпускал ее из объятий. Он поднял лицо ровно настолько, чтобы проговорить тихо, но очень твердо: