— Вы — идиоты ненормальные, — заявил Соуман, когда они вернулись в трюм. — Вас чуть не убили. — Кашлянув, он сплюнул кровь на грязную обшивку под ногами.
Трехпалый пожал плечами.
— Подохнуть, утонув, — не так уж и плохо. Есть способы куда противнее. — От его зловещего взгляда Коулу стало не по себе.
— Нет ничего хуже Опухоли, — вставил старый моряк, Джек. Он начертил левой рукой в воздухе защитный знак. — Я хочу смотреть смерти в лицо. Не желаю, чтобы меня поглотило море, когда я вовсе этого не жду.
Подняв обезображенную руку, Трехпалый почесал шершавую щеку.
— Большинство из нас не имеет никакого опыта плавания в море. Знаете, о чем мне это говорит? Они собираются использовать нас для всякого опасного дерьма — такого, что ни один разумный человек делать не станет. Мы отсюда не выберемся — никто из нас.
Коул громко кашлянул, чтобы привлечь их внимание. У него появилась идея. Она — безумная, и опасная, и, как даже могут сказать некоторые, глупая, но в отчаянной ситуации нужны чрезвычайные меры.
«Когда нужно принимать трудные решения, вперед выходят крутые парни», — прочел он в книге когда-то, и это вызвало глубокий отклик в его душе.
— Что будет, когда мы доберемся до того места, где нужно начинать добычу? — спокойно спросил он.
Ответил Соуман:
— «Красный приз» встанет на якорь. Мы поднимемся на борт и начнем разгружать оборудование. Это будет тяжелая работа.
Коул понизил голос до шепота, чтобы его могли слышать только Соуман, Трехпалый и Джек:
— Что, если мы устроим диверсию на «Призе»? Соуман мог бы повредить какое-то оборудование и привлечь внимание стражи. Если мы сумеем удалить солдат с «Искупления», то мы могли бы прокрасться назад и увести его, прежде чем они поймут, что происходит.
Трехпалый усмехнулся, сверкнув желтыми зубами.
— А как насчет его команды? Думаешь, мы вчетвером справимся с дюжиной мужчин? Ты заблуждаешься.
— Не только мы вчетвером, — ответил Коул. — Я могу убедить кое-кого из остальных присоединиться к нам. Моряки на борту этого корабля плохо вооружены. Они — не воины. С другой стороны, — сказал он, махнув рукой на призрачные фигуры, разбросанные по трюму, — большинство из нас здесь знают, как сражаться. Я прав, Трехпалый?
— Да. Я с ножом управляюсь, как хирург, — ответил тот. — И среди нас полным-полно убийц. Но мы не вооружены. Нас в щепки искромсают.
Коул удержался, чтобы не постучать с умным видом по голове. Он привел разговор именно туда, куда хотел.
— В комплект оборудования наверняка входят предметы, которые можно использовать как оружие. Например, кирки и молотки. Когда стража будет отвлечена, мы вооружим остальных пленников, заберемся на борт этого корабля и заставим «Искупление» отправиться в плавание, прежде чем те, кто остался на борту «Красного приза», узнают, что мы исчезли.
Настал черед высказаться старому Джеку:
— Я смогу командовать этим судном. «Красному призу» ни за что нас не догнать. Но куда мы отправимся?
Коул пожал плечами:
— Куда угодно — лишь бы подальше от Сонливии.
Соуман медленно покачал головой.
— Это безумие. Лучше бы нам работать на Опухоли и надеяться на помилование от магистратов. У меня семья, о которой я должен думать.
Трус,хотелось прошипеть Коулу, но, сделав над собой усилие, он обратился к нему с выражением сочувствия на лице.
— Я понимаю твои опасения, Соуман, — сказал он мягко. — Но неужели ты думаешь, что твоя семья хотела бы, чтоб ты умер здесь в одиночестве от нелепого несчастного случая? Или чтобы тебя поглотила Опухоль? Нет. Они хотели бы, чтобы ты погиб, сражаясь.
Его внезапно осенило вдохновение.
— Кроме того, ты болен. Ты подцепил какую-то гадость, Соуман. Ты не можешь рисковать, подвергая опасности заражения свою семью. Для них будет лучше узнать, что их любимый муж и отец провел свои последние дни свободным человеком, плывя по морю рядом с хорошими товарищами, подобно легендарным героям прежних времен.
Инженер уступил.
— Ты прав. Я сделаю так, чтобы моя семья гордилась мною. Может… может, мы сумеем послать немного денег домой, моей жене. Чтобы только ей не надо было больше работать на улицах. — В его голосе зазвучала надежда.
Коул улыбнулся.
— Разумеется, — согласился он. «Если у нас что-нибудь останется. Создание мятежной армии — дело недешевое». — Мне нужно поделиться моим планом с остальными, — продолжил он. — Я обожду до вечера, когда станет темно и я смогу свободно перемещаться по палубе.