— Ты так и не сказал мне, что ты и Джерек делали в Сонливии.
Изменив позу, он моргнул пару раз, чтобы стряхнуть полузабытье.
— Мы были в бегах, — произнес он после неловкого молчания. — Шаман назначил награды за наши головы. Особенно за мою. Ему ничто так не хотелось увидеть, как мою рожу на копье над Великой Резиденцией.
— Шаман? Ты имеешь в виду лорда-мага Высоких Клыков? Что ты сделал, чтобы так расстроить его?
— Дело не в том, что я сделал, девочка, а в том, чего не сделал. — Закрыв глаза, он перенесся в то утро, когда Шаман произнес слова, от которых у него кровь застыла в жилах.
Берегунд нужно сровнять с землей.
— Я не всегда был жалким стариканом, которого ты видишь перед собой. Меч Севера — так меня называли. Я был Защитником Высоких Клыков, первым заслоном на пути демонов, которые спускались с хребта Дьявола. Во время войн я был орудием воли Шамана.
Саша явно была озадачена.
— Ты служил Шаману?
Он кивнул.
— Дело в том, что в молодости меня не слишком заботило, что правильно, а что неправильно. Я сделал много такого, чем отнюдь не горжусь. И лишь когда я стал постарше, слава и уважение потеряли для меня свой блеск. А как только это происходит, остается лишь убивать, а быть лучшим убийцей — недостаточно. Особенно если человек начинает чувствовать тяжесть совершенных деяний.
Он посидел немного, вспоминая. Поднялся ветер, и его свист в ветвях деревьев звучал, как вопли тысячи заблудших душ. Саша и Айзек выжидающе смотрели на него. Кейн кашлянул.
— Я встретил Мхайру, когда мне было, наверное, вдвое меньше, чем сейчас. Мы сошлись в течение года. Она — из Зеленого предела, родилась в семье пастухов из Берегунда. Скромная семья, но мне было наплевать. Я забывал обо всем при виде ее смеющихся глаз. Если припомнить, то я, возможно, думал, что женитьба на дочери пастуха украсит мою славную легенду.
— Это мне кого-то напоминает, — тихо произнесла Саша.
Он поразмыслил над этим.
— Да, я узнаю свои черты в этом парне. Я был самонадеянным. Гордым. Тщеславным. Женитьба на Мхайре — единственное, что я сделал верно. Не проходит и дня, чтобы я не благословлял то единственное мгновение здравомыслия.
— А что случилось? — спросила Саша, тыча в остатки костра палкой.
Лицо Айзека, как обычно, выражало вежливое внимание.
На мгновение Кейн закрыл глаза.
— Шаман приказал предать Берегунд мечу. Семью Мхайры. Друзей, которые у меня там были. Всех.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Так поступает Шаман. Повод был такой: город не чтит Договор, отказался платить дань Сердечному Камню. Но все в конце концов сводилось к тому, что Шаман проявлял свое господство. Он всегда натравливал людей друг на друга. Отбраковка слабых, как он называл это.
— Ты отказался сделать то, что он просил.
Старый горец кивнул.
— Шаман дал мне день, чтобы я принял решение. Думаю, он хотел проверить меня. Понимая, что ему не понравится мой ответ, я бежал с Мхайрой на восток. Собратья поймали меня через неделю, но я оттянул время, чтобы она успела спастись. Так я думал.
На глаза навернулись слезы. Он сморгнул их.
— Я провел б о льшую часть года в клетке. Собратья нашли Мхайру в пещере на хребте Дьявола, и нас обоих доставили к Шаману. Он сжег ее заживо. Я был бы следующим, если бы не Джерек. Что бы о нем ни говорили, Волк — не из тех, кто забывает о долге.
Поджав губы, Саша уставилась в землю.
— Жуткая история. У тебя есть дети?
Он вздрогнул.
— У меня был сын. Мхайра им гордилась, и я — тоже. У него был ум матери и мастерство отца во владении мечом. Он… умер в тот же день, когда сгорела Мхайра.
За его словами последовала тишина. Некрасивое лицо Айзека выражало сочувствие, и даже Сашин взгляд смягчился. Костер догорел, остались лишь угольки. Кейн уставился на светящийся пепел, чтобы не смотреть на сидящих напротив. Наконец он кашлянул.
— Думаю, обо мне достаточно. А ты, девочка? Что за история у тебя с этим парнем?
Саша нахмурилась.
— Ты имеешь в виду Коула? Тут нет никакой истории.
— Я видел, как он на тебя смотрит.
— Он может смотреть на меня как ему угодно. Мы знаем друг друга многие годы. Гарретт и мой наставник тоже. Коул… ну, ты видел, какой он. Он — единственный человек из всех, кого я знаю, кто может выбраться из самой опасной ситуации, неся полную чушь.
— Да, имеется некое расхождение между тем, кто он есть, и тем, кого он видит в зеркале. Тем не менее я чувствую, что сердце у него доброе.
Саша вздохнула.
— Оно у него где-то очень глубоко. Но Коула вырастили в уверенности, что он — великий герой. Гарретт его испортил. — Она покачала головой. — Коул живет в каком-то пузыре. Однажды он лопнет, и весь его мир рухнет. — В голосе девушки прозвучала озабоченность. Беспокойство и, возможно, что-то еще.