– Мне что, придется мыться? – Таким тоном жертва могла бы спросить у волшебника, превратят ли ее в змею.
– По средам и воскресеньям, если нет боя. Мыться, стричься и бриться. Если проведешь с нами год, сможешь отрастить бороду, но только если примипил согласится.
– Ради святого Маврикия! У вас что, на каждый случай правила есть?
– А то! Шевели задницей. Я уже час как работаю.
Во внутреннем дворе, который был не меньше турнирного поля в ином замке, всю ночь горели четыре костра. Вокруг них собралась сотня человек. Кто-то принес дрова, кто-то котлы, кто-то помешивал похлебку в них.
Нелл взяла парня за руку и через весь двор повела его к сэру Майклу. Самого огромного рыцаря не было видно, но никто же не ожидает, что рыцарь станет сам готовить или прибирать. Робин, его новый оруженосец, сидел, накинув на плечи гамбезон, и вместе с морейской девушкой с эльфийским личиком чистил золой тяжелые золотые бляхи на хозяйском поясе.
Робин, красивый и всем известный, сам тоже был лордом. Нелл он нравился, потому что поддерживал своеобразный порядок, уважительно относился к девушкам и все время работал. Нелл вообще оценивала людей по количеству работы, с которым они справлялись.
Она преклонила колено.
– Милорд?
– Доброе утро, Нелл, – сказал Робин, не отрываясь от дела, – кто это с тобой?
– Взял серебряный пенни вчера. Зовут Дикконом Прутиком.
– Добро пожаловать в войско, юный Диккон.
Робин был старше года, может, на три, но его слова никого не удивили. Он сражался в настоящей битве за пределами Лоники и больше не был «юным Робином». Вскоре он и вовсе станет «сэром Робином». Это все знали.
– Папка, – Диккон смотрел в землю, – зовет меня Бентом.
Робин улыбнулся:
– Прости, Диккон. Это хорошее имя, но его носил мастер лучник, и оно легло в могилу вместе с ним. Другое у тебя есть?
– А мамка называет меня чертовым дурнем, – улыбнулся Диккон.
– Тебе подходит. Не думай о прозвищах. Придет время, и твое само к тебе прилипнет. – Робин взглянул на Нелл: – Мне кажется, он будет лучником.
– Ну, подкрепление нам не помешает. Диккон, принеси четыре охапки дров и спроси у той женщины в синем платье и солдатском капюшоне, что делать дальше.
– А кто она? – поинтересовался Диккон.
Робин стал чуть менее добродушным:
– Диккон. Вообще-то ты не должен со мной заговаривать не по делу и никогда не должен задавать мне вопросов. Рано или поздно, – он улыбнулся Нелл, – ты сможешь говорить, что хочешь, и задавать любые вопросы. Но сейчас я приказал тебе заняться работой, которая пойдет на пользу всем нам. Не зли меня. Иди работай.
Нелл стояла, скрестив руки на груди, и совершенно не собиралась поддерживать парня. Он покраснел от гнева, но смирился и пошел за дровами. Нелл последовала за ним.
– Это горничная леди Кайтлин, главная среди штатских в этом знамени. Она и Робин раздают приказы.
– Что еще за хреново знамя?
Она наслаждалась его неведением, потому что понимала, как далеко сама ушла от этого.
– Ты знаешь, что такое копье?
Злился он недолго. Набрал охапку дров, хороших сухих кленовых веток, и вернулся к огню. Нелл тоже принесла дров, просто за компанию.
– Ну, такая пика длиной футов десять?
– Это рыцарь, оруженосец, лучник или двое лучников и паж. Два копья – это знамя. Туда же входят фавориты и…
– Кто такие фавориты?
– Любовницы. Шлюхи. Жены. Или мужья. Кто угодно, – Нелл засмеялась, – главное, чтобы не больше одного за раз. С разрешения капитана.
– Да у вас тут хуже, чем в монастыре, – сказал Диккон, свалил свои дрова в кучу и нагнулся их сложить поаккуратнее. Шесть пар глаз с одобрением это отметили.
Нелл пожала плечами:
– Они стоят денег. Едят. Спят. И мы никого из своих не бросаем. Так что у ветеранов есть близкие, их человек десять-двенадцать в каждом знамени. И все эти люди вместе едят, вместе спят и вместе работают. А многие еще и сражаются вместе. – Она крякнула, подняв большой дубовый обрубок.
Он забрал у нее тяжесть и спросил:
– А ты вместе со мной?
– Нет, солнышко. Если бы я бы была в одной группе с тобой, я бы не позволила тебе никаких вольностей. Понял? Это тоже правило. – Она улыбнулась. – Я паж капитана. То есть я в копье командира.
– Это почетно? – спросил Диккон. Видно было, что у него еще много вопросов.