Дезидерата медленно кивнула:
– То есть вы ослушались моего приказа.
Леди Женевьева была вдовой южного лорда. Она знала, что такое слушаться.
– Я подчинюсь любому разумному приказу, – сладко пропела она. – Позвольте мне почитать вам из жития святой Екатерины.
– А если я не хочу слушать? – устало спросила королева.
– Вы неженственно себя ведете, – сказала леди Женевьева, – дело женщины – покоряться и принимать неизбежное, как я всегда говорила своему мужу. Я воплощала собой покорность. – Она щелкнула пальцами. – Если уж вашей служанке необходимо остаться, пусть что-нибудь сделает. Принеси мне сладкого сидра, Диота. – Она снова повернулась к королеве. – Так, на чем я остановилась? На покорности?
Диота выскользнула из комнаты и увидела за дверью Бланш, одну из королевских прачек.
Няня нашла чашку и налила в нее сидра из кувшина, а затем, поймав взгляд Бланш, сунула руку себе под юбку, как следует обтерла там ладонью, а потом помешала этой же рукой в чашке.
Бланш подавила смешок и протянула няне клочок пергамента, приколотый к одной из рубашек.
Еще одна из «новых дам» королевы вошла без стука, но Бланш уже складывала рубашки в пресс.
Леди Агнес Уилкс, двадцатидевятилетняя старая дева с таким лицом, что рядом с ней молоко скисало, мрачно уставилась на служанку.
– Что ты здесь делаешь, шлюха?
– Складываю одежду, миледи. – Бланш продолжала работать.
Леди Агнес нахмурилась:
– Занимайся этим по ночам. Я не желаю видеть девок в покоях днем, и королева тоже. А что если придет король?
Диота вернулась в комнату и с нелепым поклоном протянула сидр леди Женевьеве, которая и не подумала поблагодарить и сразу сделала большой глоток.
– Сладкий. Терпкий, – сказала она.
Диота радостно улыбнулась:
– Счастлива служить вам, миледи.
– Хорошо, – решила леди Женевьева, – вижу перемены к лучшему. Если пришла леди Агнес, я с ней поговорю. – Она поднялась и поставила чашку на стол.
Потом вышла из комнаты, но ее все равно было слышно.
Диота протянула королеве пергамент. Королева схватила его, прочитала записку, сунула пергамент в рот и принялась жевать.
Диота составила чашки вместе и начала прибирать личные покои королевы.
Вошли две дамы.
– Леди Ребекка вас бросила, – довольно сообщила леди Агнес, – лорд де Рохан послал за ней утром, но она сбежала. Многих вещей недосчитались. Она была не только еретичка, но и воровка. Я хочу пересчитать и пересмотреть все.
– Леди Ребекке нет нужды воровать, – возразила королева, – она полгода была канцлером.
Леди Агнес скорчила рожу, а леди Женевьева неприлично громко фыркнула.
– Может быть, король и делал вид, что она канцлер. Но ни одна женщина не способна выполнять эту работу, – она говорила так, как будто жалкое положение женщин ее вполне устраивало, – какая глупость. У женщин нет к такому способностей. Когда я была с мужем, то всегда вела себя пристойно. Никогда себя не выпячивала.
– И что случилось потом? – нежно спросила королева.
' – Когда – «потом», дорогая?
– Когда ваш муж умер.
Диота чуть не засмеялась, но леди Женевьева нахмурилась:
– Не понимаю, о чем вы, мадам.
Королева встала.
– Вам нужно одеться, – сказала леди Агнес.
На королеве была только рубашка, обрисовывавшая великолепное чрево.
– Мне так удобнее.
– Вы развратница. Это непристойно. – Леди Агнес начала доставать одежду из шкафа.
– В моих личных покоях? – спросила королева.
– Я не желаю смотреть на ваше тело, – отрезала леди Агнес. При этом она не отводила взгляда от живота королевы.
– Не ведите себя как шлюха, – сказала леди Женевьева, – мы вас оденем. Пора подобрать вам пристойное платье и забыть о всей этой тщете и суете.
Королева улыбнулась, лениво и медленно. Слова ее очень удивили Диоту:
– Знаете, дамы. Пожалуй, вы правы, и ребенок лишил меня рассудка. Конечно, мне нужно быть покорной.
Бланш взяла корзину с бельем и вышла в коридор под королевской башней. Двигалась она очень быстро. Никто не любил, когда слуги появлялись в парадных покоях дворца, даже доверенные слуги вроде Бланш, которая с гордостью носила красную с голубым зимнюю форму. Ее сменили всего десять дней назад, и ее сюрко и киртл ясно говорили, что она относится к ближнему кругу.
Конечно же, немногие были так грубы, как новые «дамы» королевы.
«Дамы». Бланш фыркнула, посмотрела по сторонам и быстро пробежала по коридору в королевскую башню. Здесь часто встречались галлейцы, которых теперь при дворе было что крабов во время прилива. Они приезжали семьями, с братьями и кузенами, в поисках легкой службы и синекуры.