Я легко кивнула, подняв руки и отодвинув рукава, чтобы было лучше видно. Пусть смотрит, демоновы браслеты похоже окончательно сдохли, поскольку совершенно не подавали признаков жизни. То, что у меня был Светлый Учитель, знала каждая птица на севере.
— Если сравнивать методы обучения светлых и темных…
Это он сейчас про Наставников?
— Темные лучше, — я отвечала не задумываясь. Луций давал достаточно свободы, а Виртас влезал во все, что его не касалось совершенно. Сейчас мне хватает Ликаса. — От Светлых остались знания плетений, особые тонкости этикета, — тут я позволила себе улыбнуться, это старая шутка про Светлых и их заморочки с правилами поведения, — и …, — я потрясла наручами.
— Хорошо, — констатировал Шах равнодушно. — Проверим защиту, и вы свободны.
Он встал напротив, глаза в глаза, так близко, что почти касался рукавов моего халата.
— Расслабьтесь, леди…, — прозвучал приказ. — Не все байки, которые рассказывают про дознавателей — правда…
Ну, не объяснять же ему, что напряжение у меня вызывает один единственный, конкретный дознаватель-менталист. Я изучала тонкие черты лица, белую прядь у виска, слушала ощущения внутри и изумлялась. Ненависти не было. Не было желания сжать посильнее пальцы на чужой шее, так, чтобы выдавить последние глотки воздуха, не было желания испепелить, заставить корчиться в агонии, наблюдая, как ненавистный объект разрушается до основания, истаивая по капле. В моих мечтах смерть Таджо всегда была очень длинной и крайне мучительной.
Но сейчас ненависти не было. Они забрали ее. Они все-таки взяли свою жертву.
Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. Даже, если считать, что это новый мир, и этот новый Таджо ещё не совершил ничего, все равно. Там, где всегда жила, свиваясь в черный клубок, моя ненависть, питающая мою силу, сейчас не было ничего, кроме равнодушия и отстраненного интереса.
Можно патентовать способ работы предков Блау, целители душ продадут свои значки, чтобы добиться такого результата в сжатые сроки.
— Почему вы отказали юноше? Многообещающий кандидат, — равнодушная интонация была пронизана застарелой горечью издевки.
Я моргнула, отодвигая мысли в сторону.
— А почему вы поставили его на колени?
— Подходящий фокус, — Шахрейн едва уловимо пожал плечами.
— Тиры… птицы высокого полета в Пределе, — я не стала говорить, что это было опрометчиво. Он явно знает, что делает, и я даже не поручусь, что это спланировано не специально. Не этот повод, так другой, он бы нашел способ докопаться до Кантора, при желании. Он должен понимать последствия.
— Именно поэтому — почему?
— Это как…, — я подыскивала слово, решая насколько стоит быть откровенной, и полезно ли это будет. — Как разрывные чары. Потенциально полезно, потенциально управляемо, обладают огромной силой, но… одна ошибка в подаче импульса, и они похоронят всех вокруг. Тиры… всегда имеют в запасе третий, десятый и двадцатый план. Никогда нельзя сказать, что сделает Тир, если сочтет, что это принесет пользу…, — в этом плане в глазах мальчишки Кантора я иногда видела собственное отражение. Поэтому я никогда не введу такую переменную в командное уравнение.
— Все Высшие похожи…
— Но не все молчат, когда бьют в спину. Потому что сказать об этом невыгодно, — я закруглила разговор, понимая, что Шах уже добился своей цели — я переключилась и расслабилась. — Защита…
— Не стоит напрягаться, тогда отката не будет, — озвучил он прописные истины. Подобная забота, равнодушная, но все-таки, изумляла до сих пор. Конечно, этот Шахрейн видит меня в первый раз и у него нет повода, вести себя иначе, но все равно. Истинно двуликий, он никогда не демонстрировал эту свою сторону раньше. Оказывается, Таджо может быть почти нормальным. — Клянусь не причинять вреда, — левую руку Шаха откутала голубовая дымка силы, подтверждая сказанное.
Глаза в глаза. Я почувствовала осторожное прощупывание на грани сознания, не привычный взлом, сметающий все на своем пути, а скорее осторожный стук в дверь.
— Ментальный артефакт? Снимите.
Я кивнула, стягивая полоску металла с большого пальца.
Снова осторожные шаги по краешку сознания. Пахнуло сыростью, влажным мхом, болотной водой…, и мы оказались в моем лабиринте.
Нас окружали высокие серые стены, теряющиеся в дымке небес. Присутствие Шаха ощущалось рядом неуловимо, как будто гость заглядывает из-за плеча, наполненное любопытством и … интересом. Интерес был лишним, и я с трудом подавила соблазнительную мысль оставить его здесь. Просто оставить здесь, заперев в лабиринте. Слишком много людей в курсе, что я осталась с ним в классе.