Снова опустился на колени у воды, несколько раз макнул рубашку в воду и принялся тереть ее мылом. Времени на это ушло немало: стиральной доски у Баста не было, а шаркать рубашкой по корявым камням ему явно не хотелось. Он несколько раз намылил и прополоскал рубашку, выжимая ее руками, от чего мышцы на руках и плечах вздувались и перекатывались. Рубашку он отстирал на совесть, но к тому времени, как он управился, он был весь мокрый и забрызганный мыльной пеной.
Баст расстелил рубашку сушиться на нагретом солнцем камне. Принялся было снимать штаны, потом остановился и склонил голову набок, пытаясь вытряхнуть набравшуюся в ухо воду.
Наверно, это из-за воды в ухе Баст не расслышал возбужденного чириканья, которое доносилось из кустов, растущих дальше по берегу. Вполне можно предположить, что это чирикали воробушки, прыгающие по веткам. Целая стайка воробушков. А может, и не одна.
Ну, а если Баст не увидел, что кусты еще и качаются? И не заметил, что среди ветвей плакучей ивы мелькают цвета, которых на дереве обычно не увидишь? То бледно-розовое, а то и пунцово-румяное. То неуместно-желтое, то васильково-голубое. Ну, впрочем… конечно, такого цвета могут быть платья – но ведь бывают и птицы такие! Зяблики там, сойки всякие. К тому же большинство девушек в городке были осведомлены о том, что черноволосый молодой человек, работающий в трактире, увы, ужасно близорук.
Когда Баст снова взялся за завязки своих штанов, воробушки в кустах расчирикались особенно возбужденно. А узел, как назло, не поддавался. Баст некоторое время повозился с ним, потом махнул рукой и потянулся, мощно, по-кошачьи, вытянув руки над головой и прогнувшись всем телом, точно лук.
Но в конце концов он управился с узлом и скинул штаны. Под штанами у Баста ничего не было. Он отбросил их в сторону, и из-за ивы долетел возглас, какой могла бы издать птица побольше. Цапля, например. А может, ворона. Ну, а если ветка при этом дернулась слишком сильно – что ж, наверное, эта птица слишком подалась вперед и едва не упала с ветки. Тоже логично: бывают птицы ловкие, а бывают неуклюжие. Кроме того, именно сейчас Баст все равно смотрел в другую сторону.
Затем Баст нырнул в воду, бултыхаясь, как мальчишка, и ухая от холода. Несколько минут спустя он выплыл туда, где было помельче – вода здесь едва доходила до его узкой талии. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что под водой ноги молодого человека выглядят несколько… странновато. Но омут находился в тени, и к тому же всякий знает, что вода странно преломляет свет, заставляя все казаться не таким, как оно есть. Кроме того, птички – не самые внимательные наблюдатели, особенно когда их внимание занято чем-то другим.
Час спустя или около того Баст, все еще мокрый и благоухающий душистым жимолостевым мылом, поднялся на утес, где, как он был почти уверен, он оставил книгу своего наставника. Это был уже третий утес, на который он поднялся за последние полчаса.
Очутившись на вершине, Баст с облегчением увидел там куст терновника. Подойдя ближе, он увидел, что терновник тот самый, и тайник именно там, где он и запомнил. Вот только книги на месте не было. Обежав куст, Баст убедился, что на землю она не упала.
Но тут налетел ветер, и Баст увидел что-то белое. Его пробрало холодом: он испугался, что это страница, выдранная из книги. Мало на что его наставник так злился, как на дурное обращение с книгами!
Но нет. Протянув руку, Баст нащупал не бумагу, а гладкую полоску бересты. Достав ее, он увидел коряво нацарапанные буквы:
«Мне нада стабой погаварить. По важнаму делу. Райк».
День: «Птицы и пчелы»
Понятия не имея, где искать Райка, Баст вернулся обратно к грозовому дереву. Не успел он расположиться на своем обычном месте, как на поляну вышла девчушка.
Она не стала останавливаться у серовика, а сразу начала подниматься вверх по склону холма.
Она была моложе остальных, лет шести-семи. На ней было ярко-голубое платье, и в тщательно завитых кудряшках – густо-фиолетовые ленты.
К грозовому дереву она никогда прежде не приходила, но Баст ее видел. Да даже если бы и не видел, то мог бы догадаться по ее красивой одежде и запаху розовой воды, что это – Виетта, младшая дочка мэра.
Она поднималась на невысокий холм медленно, держа на сгибе локтя что-то пушистое. Добравшись до вершины, она остановилась. Она слегка переминалась с ноги на ногу, но ждала.
Баст некоторое время молча смотрел на нее.