История была полна людьми, жертвующими собой ради высшего блага. В некотором смысле, серпы тоже были такими. Они отказывались от своих надежд и мечтаний ради служения обществу. Во всяком случае, те серпы, которые отстаивали изначальные ценности Ордена.
Именно таким серпом стал бы Роуэн. Даже после жестокого, уродующего душу обучения у серпа Годдарда он остался бы благородным человеком. Но ему не дали такой возможности. И тогда он понял, что все равно может служить делу серпов и всему человечеству, но по-другому.
Его нынешний показатель составлял чертову дюжину. Он прервал жизни тринадцати серпов в нескольких регионах. Все эти люди были настоящим позором для Ордена.
Роуэн всесторонне исследовал свои объекты, как учил серп Фарадей, и выбирал их без предвзятости. Это было очень важно, ибо иначе Роуэн поддался бы склонности видеть разложение только в рядах серпов так называемого нового порядка. Да, они открыто потакали своей жажде крови и наслаждались убийством. Серпы нового порядка выставляли напоказ свое злоупотребление властью, как будто это было невесть какое достоинство, тем самым превращая плохое поведение во что-то обыденное, нормальное. Но они не обладали монополией на плохое поведение. И среди старой гвардии, и среди не подпадающих ни под какую категорию находились серпы-лицемеры, которые на словах провозглашали высокие принципы, а на деле ставили превыше всего собственные интересы и прятали свои темные подвиги в тень.
Серп Брамс был первым из тех, кого Роуэн отпустил с предупреждением. В тот день серпу Люциферу захотелось проявить великодушие. Собственно говоря, было приятно сознавать, что он не прикончил этого человека. Поступок Роуэна напомнил ему, что он не похож на Годдарда и его последователей, и это дало ему возможность пойти на встречу с Цитрой без стыда за себя.
Пока народ готовился к наступающему Дню благодарения, Роуэн изучал несколько возможных целей, шпионя за ними и оценивая их действия. Серп Гери обожал тайные встречи, впрочем обычно их предметом были званые ужины и спортивный тотализатор. Серп Хендрикс похвалялся сомнительными подвигами, но это все были только слова; на деле он полол с умеренностью и с подобающим состраданием. Прополки серпа Райд внешне выглядели зверскими и кровавыми, но на самом деле ее избранники умирали быстро и без мучений. А вот серп Ренуар… Здесь крылись определенные возможности.
В тот день, придя домой и еще не открыв дверь, Роуэн уже знал, что внутри кто-то есть. Ручка двери была холодной. Роуэн вставил в дверь охлаждающий чип, включающийся, когда ручку поворачивали по часовой стрелке. Чип был маломощный, мороза не генерировал, но ручка оказалась достаточно холодной, чтобы Роуэн понял — в его доме кто-то побывал, и, возможно, визитер все еще здесь.
Он подумывал, не удрать ли, но Роуэн был не из тех, кто избегает конфронтаций. Юноша вытащил из кармана куртки нож — он всегда ходил с оружием, даже когда не носил свою черную мантию, потому что ожидать нападения со стороны агентов Ордена можно было в любой момент — и осторожно вошел в комнату.
Незваный гость и не думал прятаться. Вместо этого он сидел у кухонного стола и уплетал сэндвич.
— Привет, Роуэн! — сказал Тайгер Салазар. — Надеюсь, ты не возражаешь? Я тут немного проголодался, пока ждал.
Роуэн закрыл дверь и спрятал нож, надеясь, что Тайгер его не увидел.
— Какого черта ты тут делаешь, Тайгер? Да как ты вообще меня нашел?
— Эй-эй, не надо меня недооценивать, я же не полный дурак. Не забывай, что это я познакомил тебя с парнем, который раздобыл тебе фальшивое удостоверение. Мне оставалось только спросить Грозоблако, где живет Рональд Дэниэлс. Конечно, там оказалась чертова уйма Рональдов Дэниэлсов, так что понадобилось много времени, чтобы найти кого надо.
В дни, предшествовавшие ученичеству, Тайгер Салазар был лучшим другом Роуэна; однако определения теряют смысл, после того как ты целый год проучился искусству убивать. Наверно, думал Роуэн, то же самое ощущали солдаты Эпохи Смертности, возвратившиеся домой с войны. Прежние дружеские отношения оставались за туманной завесой опыта, к которому старые друзья не были причастны.
Единственное, что связывало Роуэна с Тайгером, — это прошлое, все более и более отодвигающееся вдаль. Тайгер стал профессиональным тусовщиком. Роуэн даже вообразить себе не мог занятие, столь далекое от его собственного.
— Да нет, просто предупреждай заранее, когда приходишь, — сказал Роуэн. — За тобой хвоста не было? — Он спохватился, что в списке дурацких вопросов этот стоял бы на самом верху. Даже Тайгер был не настолько глуп, чтобы прийти к Роуэну, зная, что за ним хвост.