Цитра была уверена: единственное, что в данный момент действительно могло вызвать подозрения, — это она сама. Потому что она солгала о том, куда направляется.
Несмотря на предостережение Мари, Цитра не могла просто повернуться спиной к парню, который спас им жизнь. Она уже нашла его в Облаке. Грейсон Тимоти Толливер. Примерно на шесть месяцев старше нее, хотя выглядит моложе. Его личное дело не содержало абсолютно ничего примечательного — ни в положительном, ни в отрицательном плане. Ничего необычного, поскольку в этом он походил на большинство людей. Он просто жил. Его существование было лишено как взлетов, так и падений. В смысле, до сих пор. В один день его пресная, тихая жизнь стала пряной и бурной.
Заглянув в его личное дело, Цитра едва не рассмеялась — так не вязалось мигающее красное «негодный» с невинными как у олененка глазами на фотографии. Этот парень такой же негодник, как пацан из рекламы фруктового мороженого. Живет в скромном таунхаусе в Верхнем Нэшвилле. Две сестры в колледже, десяток-другой старших единокровных и единоутробных братьев и сестер. Ни с кем из них не контактирует. Родители неизвестно где.
Что касается своевременного появления Грейсона Толливера на шоссе, то его отчет об этом уже стал достоянием общественности, поэтому Цитра смогла его просмотреть. У нее не было причин сомневаться в его рассказе. На месте этого парня она поступила бы точно так же.
Теперь, когда он больше не учился в Академии Нимбуса, с ним можно было пообщаться. Визит к нему не станет нарушением закона. Цитра сама не очень понимала, для чего ей нужно встретиться с Грейсоном, но если она этого не сделает, воспоминание о его смерти не даст ей покоя. Возможно, ей просто надо воочию убедиться, что он опять жив-здоров. Она настолько привыкла видеть, как свет в глазах людей гаснет навсегда, что какая-то часть ее души требовала доказательств его возвращения к жизни.
Оказавшись на улице, где жил Грейсон, она увидела у его дома патрульную машину Гвардии Клинка — элитной полиции Ордена серпов. Мелькнула мысль, не убраться ли подобру-поздорову, ведь если гвардейцы заметят ее, это обязательно дойдет до ушей серпа Кюри, а тогда головомойки не избежать.
Однако, вспомнив о собственном опыте общения с Гвардией Клинка, Цитра осталась. В отличие от блюстителей порядка, чьим начальником было Грозовое Облако, гвардейцы Клинка подчинялись только Ордену, а это значило, что им сходило с рук гораздо больше, чем обычным полицейским. Собственно, им сходило с рук все, на что Орден закрывал глаза.
Дверь не была заперта, и Цитра вошла в дом. В гостиной обнаружилась следующая картина: Грейсон Толливер сидел на стуле, а над ним возвышались два здоровенных гвардейца. Кисти парня сковывала пара стальных браслетов наподобие тех, что надели на Цитру, когда обвинили ее в убийстве серпа Фарадея. Один из гвардейцев держал в руке прибор, которого Цитра раньше никогда не видела. Другой беседовал с пленником.
— …конечно, этого не случится, если ты скажешь нам правду, — услышала Цитра. Ясно, что гвардеец угрожал Грейсону чем-то очень неприятным.
Пока что на Толливере следов насилия не наблюдалось. Лишь волосы немного сбились на сторону, и выглядел он как человек, потерявший надежду что-либо доказать своим мучителям, но в остальном все с ним казалось в порядке. Он первым заметил Цитру. В нем словно зажглась искра чего-то, что выдернуло его из этого понурого, пассивного состояния. Как будто процесс оживления для него закончился только сейчас, когда он увидел, что и она тоже жива.
Гвардейцы проследили за его взглядом и увидели Цитру, но сказать ничего не успели — она не дала им такой возможности.
— Что здесь происходит? — спросила Цитра самым надменным тоном серпа Анастасии.
Гвардейцы замешкались на мгновение, но быстро опомнились и приняли подобострастный вид.
— Ваша честь! Мы не знали о вашем присутствии. Мы всего лишь допрашиваем подозреваемого.
— Он не подозреваемый.
— Да, Ваша честь. Простите, Ваша честь.
Цитра подошла к юноше ближе.
— Они причинили тебе вред?
— Нет пока, — ответил он и кивнул на прибор в руке гвардейца, — но они выключили этой штукой мои болевые наниты.
Цитра даже не подозревала о существовании такого инструмента. Она протянула руку к гвардейцу:
— Дайте-ка сюда. — Тот заколебался, и она повторила громче: — Я серп, и вы обязаны служить мне. Немедленно передайте мне эту вещь, иначе я доложу о вашем неповиновении.
Но гвардеец по-прежнему медлил.