— Вот уж об этом вам беспокоиться ни к чему.
Затем она повернулась к миссис Мюррей спиной и ушла, оставив несчастную в одиночестве искать путь через этот перекресток ее жизни.
На весеннем конклаве — первом конклаве Цитры в качестве рукоположенного серпа — Цитре вынесли выговор за то, что она существенно не добрала свою квоту. Позже, когда другие средмериканские серпы узнали, что она предупреждает объекты за месяц до прополки, они пришли в негодование.
Серп Кюри, по-прежнему ее наставница, предостерегала Цитру:
— Всё, кроме решительного действия, они рассматривают как слабость. Раскричатся, что ты просто слабохарактерная и посвящать тебя в серпы было ошибкой. Правда, поделать-то они ничего не могут. Кольцо отобрать нельзя. Можно только клевать тебя.
Цитру привело в изумление то, что возмущались не только так называемые серпы «нового порядка», но и представители «старой гвардии». Никому не понравилась идея давать простым гражданам хотя бы толику контроля над собственной прополкой.
— Это аморально! — вопили они. — Это негуманно!
Даже серп Мандела, председатель аттестационной комиссии, стойкий защитник Цитры, укорил ее:
— Знать, что твоя кончина близка — это очень жестокое испытание. Как же несчастны эти люди, доживающие свои последние дни!
Но серп Анастасия была непоколебима — или, во всяком случае, никому не позволила увидеть, как ее прошибает пот. Она привела свои аргументы и не собиралась сдавать позиции.
— Я изучала Смертную Эпоху, — возразила она оппонентам, — и знаю, что и в те времена смерть не всегда была мгновенной. Например, существовали болезни, посылавшие людям предупреждение. Они и их близкие получали возможность подготовиться к неизбежному.
Многочисленное собрание серпов зарокотало. Большинство комментариев носили издевательский или неодобрительный характер, но среди них Цитра расслышала и несколько голосов, утверждавших, что в ее словах есть зерно истины.
— Но позволять… э… приговоренным… избирать метод своей прополки?! Это же просто варварство! — выкрикнул серп Трумэн.
— Большее варварство, чем удар электрическим током? Или обезглавливание? Или нож прямо в сердце? Если позволить людям решать самим, не кажется ли вам, что они предпочтут наиболее приемлемый для себя способ? Кто мы такие, чтобы называть их выбор варварством?
На этот раз зал отреагировал с меньшим возмущением. Не потому, что серпы согласились с ее аргументами, а потому, что потеряли интерес к теме. Зеленая девчонка, пусть даже и занявшая свою должность при весьма спорных обстоятельствах, не заслуживала слишком длительного внимания.
— Ни один закон не нарушен, — настаивала Цитра. — Таков мой способ прополки и точка!
Верховный Клинок Ксенократ, которому, по-видимому, было все равно, кто прав, кто нет, обратился к Гласу Закона. Тот не нашел оснований для возражений. В своем первом противостоянии с конклавом серп Анастасия одержала победу.
Случившееся произвело на Кюри весьма глубокое впечатление.
— А я-то была уверена, что они установят тебе что-то вроде испытательного срока: будут предписывать, кого и как полоть, и заставят придерживаться строгого расписания! Могли бы — но не стали. Это говорит о тебе гораздо больше, чем ты думаешь.
— Говорит что? Что я заноза в заднице нашей коллегии? Так они и раньше это знали.
— Нет, — ухмыльнулась серп Кюри. — Это показывает, что они принимают тебя всерьез.
Пожалуй, и правда, это больше, чем могла бы сказать о себе Цитра. Ей самой время от времени казалось, что она просто играет в каком-то спектакле. Еще и бирюзовый костюмчик напялила.
Как выяснилось, выбранный ею способ прополки оказался весьма успешным. Лишь немногие ее избранники не вернулись в положенный срок. Двое умерли, пытаясь пересечь границу Техаса, еще один — на границе Западмерики, где никто не осмелился притронуться к телу, пока Анастасия не явилась лично и не объявила человека выполотым. Еще троих нашли в их постелях, когда подошел срок активирования ядовитой гранулы. Они предпочли тихую смерть от яда повторной встрече с серпом Анастасией.
Во всех случаях люди сами выбрали свой конец. Для Цитры это имело решающее значение, ибо в установлениях Ордена наибольшее ее возмущение вызывало то, что пропалываемым навязывали способ ухода из жизни, тем самым унижая их достоинство.
Конечно, при таком способе прополки ей приходилось выполнять вдвое больше работы — ведь она должна была встречаться с избранными дважды. Она страшно уставала от такой жизни, но, по крайней мере, могла спокойнее спать по ночам.