Фрау, как увидела покупку, замерла, похлопала губами, а потом припала к девайсу и судя по взгляду, могла отгрызть любую неосторожную руку, что покусится на агрегат. Бойцы тактично промолчали, а Шесту, открывшему рот, Замес куда-то стукнул, и они резко переключились на обоюдное шипение.
Кулинар и сейчас, сидючи за столом, косилась на рюкзаки, сложенные у пристенки. Остальные изыски побоку, а вот ПНЭ-2 -переносной нагревательный элемент модификация 2 - притягивал ее как на веревке. На отмытом лице прям азарт и детское желание опробовать игрушку. А еще на том же лице ссадины и синяки, что, не побоюсь, сука, повториться, подчеркивают брутальность бойца.
Я пригляделся к чавкающим подопечным. Картинка, конечно, на загляденье – чистое бельишко откровенно контрастирует с набором гематом. А мужики еще и щетину соскребли. Щетина правда жиденькая, волосяной покров на зоне ведет себя не адекватно, но худо-бедно скрывает синяки, а теперь свету явлены прям расписные мольберты. Но, как и говорил, образы должны работать на имидж – хрен кто сунется к правильным пилигримам. Хотя контингент в «Башне» разношерстный и непонятный - бросовых элементов и маргиналов нет, все при повседневно-парадном, но на лицах отпечатки достатка мешались с хищным оскалом прожженных деляг и наймитов. И взгляды, сука, особенные – цепляющие в попытке помериться эго. Чмо ты или право имеешь – сидеть на третьем фешенебельном этаже, любуясь сложным рисунком окрестных крыш.
Я закинулся куском мяса, завернутым в лист жухлого салата, и вновь посмотрел за резное деревянное ограждение. Когда-то замысел владельцев заведения служил во благо, но сегодня за силуэтами домов, отсекающих зону Цербера, виднелись столбы дыма. Что-то пылало в мертвом городе, чадило, подпирая небеса, а по асфальтовым дорожкам, смею предположить, растекалось красное, сворачиваясь от жара.
Революция. А мы жрем. И нам, сука, хорошо.
Помылись, переоделись, затарились, и напитываемся калориями на второй смене блюд. Школяр, по понятным причинам присоединившийся, не отстает и жадно хлебает, как не евший. А может так оно и есть - на службе у Гниша смерть ближе полдника. А тебя Джимми вновь понесло. И еще немного бесят взгляды пятерых крепких ребят через два столика – черти не понимают кто мы, зачем мы и почему мы.
Тощий, рассказывавший сто первую байку и уже окончательно завравшийся, на секунду умолк, чтобы намахнуть из стакана, и я воспользовался, спросив у Школяра:
-Почему Башня?
-Чего? - Агент захлопал глазенками из-под повязки.
-Почему Башня?
Возникла чутка напряженная пауза.
-Командир задал вопрос, - Шест отстранился от стакана и резко перестал напоминать добродушного скелетика.
-Кормят вкусно, да и с ценами не загибают, - пожал плечами Школяр. – Мне же потом отчитываться. Легион, конечно, щедр и все такое, но за перерасход трахает не задумываясь.
-Понимаю, - согласился я. – Тогда скажу по-другому. Просто ткни пальцем в тех, кто не люб агентуре.
Школяр насупился, попытался разыграть попранное достоинство, но быстро сдулся и молча ткнул пальцем в заявленную ранее пятерку. Прям угадал с первой попытки.
-Мне сходить? – осклабился тощий.
Я отрицательно качнул головой, и повернулся к пятерке – все как встарь, только ностальгии по ушедшему нет. И мне хочется сожрать еще кусочек – чтобы прочувствовать квинтэссенцию жизни среди пирующей смерти. Сука, как же кроет.
-Джентльмены, - окликнул я дерзких. -У вас есть вопросы к нам или к этому товарищу, - указал на Школяра.
Дерзкие переглянулись, подумали в легком показном недоумении. Один, ближний, отставил рюмашку и уточнил:
-А ты кто?
-Я Джимми.
-Не слышал. А вы, парни, слышали? - Дождавшись отрицательных жестов, говоривший сообщил: - Тебя не знают, Джимми. Вот я и спрашиваю - кто ты, борзый цивил?
Прям по накатанной. Вот только уже не знаю - бодрит ли ситуация?
-Хочу сходить, - почти в унисон объявили Шест и Замес.
-Две секунды, - прищурилась Крыса. – Даже не успеют понять.