| He is a dark-skinned gipsy in aspect, in dress and manners a gentleman: that is, as much a gentleman as many a country squire: rather slovenly, perhaps, yet not looking amiss with his negligence, because he has an erect and handsome figure; and rather morose. |
По внешности он - смуглолицый цыган, по одежде и манере - джентльмен, конечно в той мере, в какой может назваться джентльменом иной деревенский сквайр: он, пожалуй, небрежен в одежде, но не кажется неряшливым, потому что отлично сложен и держится прямо. И он угрюм. |
| Possibly, some people might suspect him of a degree of under-bred pride; I have a sympathetic chord within that tells me it is nothing of the sort: I know, by instinct, his reserve springs from an aversion to showy displays of feeling-to manifestations of mutual kindliness. |
Иные, возможно, заподозрят в нем некоторую долю чванства, не вяжущегося с хорошим воспитанием; но созвучная струна во мне самом подсказывает мне, что здесь скрывается нечто совсем другое: я знаю чутьем, что сдержанность мистера Хитклифа проистекает из его несклонности обнажать свои чувства или выказывать встречное тяготение. |
| He'll love and hate equally under cover, and esteem it a species of impertinence to be loved or hated again. |
Он и любить и ненавидеть будет скрытно и почтет за дерзость, если его самого полюбят или возненавидят. |
| No, I'm running on too fast: I bestow my own attributes over-liberally on him. |
Но нет, я хватил через край: я слишком щедро его наделяю своими собственными свойствами. |
| Mr. Heathcliff may have entirely dissimilar reasons for keeping his hand out of the way when he meets a would-be acquaintance, to those which actuate me. |
Быть может, совсем иные причины побуждают моего хозяина прятать руку за спину, когда ему навязываются со знакомством, - вовсе не те, что движут мною. |
| Let me hope my constitution is almost peculiar: my dear mother used to say I should never have a comfortable home; and only last summer I proved myself perfectly unworthy of one. |
Позвольте мне надеяться, что душевный склад мой неповторим. Моя добрая матушка, бывало, говорила, что у меня никогда не будет семейного уюта. И не далее, как этим летом, я доказал, что недостоин его. |
| While enjoying a month of fine weather at the sea-coast, I was thrown into the company of a most fascinating creature: a real goddess in my eyes, as long as she took no notice of me. |
На взморье, где я проводил жаркий месяц, судьба свела меня с самым очаровательным созданием - с девицей, которая была в моих глазах истинной богиней, пока не обращала на меня никакого внимания. |
| I 'never told my love' vocally; still, if looks have language, the merest idiot might have guessed I was over head and ears: she understood me at last, and looked a return-the sweetest of all imaginable looks. |
Я "не позволял своей любви высказаться вслух"; однако, если взгляды могут говорить, и круглый дурак догадался бы, что я по уши влюблен. Она меня наконец поняла и стала бросать мне ответные взгляды - самые нежные, какие только можно вообразить. |
| And what did I do? |
И как же я повел себя дальше? |
| I confess it with shame-shrunk icily into myself, like a snail; at every glance retired colder and farther; till finally the poor innocent was led to doubt her own senses, and, overwhelmed with confusion at her supposed mistake, persuaded her mamma to decamp. |
Признаюсь со стыдом: сделался ледяным и ушел в себя, как улитка в раковину; и с каждым взглядом я делался все холоднее, все больше сторонился, пока наконец бедная неискушенная девушка не перестала верить тому, что говорили ей собственные глаза, и, смущенная, подавленная своей воображаемой ошибкой, уговорила маменьку немедленно уехать. |
| By this curious turn of disposition I have gained the reputation of deliberate heartlessness; how undeserved, I alone can appreciate. |
Этим странным поворотом в своих чувствах я стяжал славу расчетливой бессердечности - сколь незаслуженную, знал лишь я один. |
| I took a seat at the end of the hearthstone opposite that towards which my landlord advanced, and filled up an interval of silence by attempting to caress the canine mother, who had left her nursery, and was sneaking wolfishly to the back of my legs, her lip curled up, and her white teeth watering for a snatch. |
Я сел с краю у очага, напротив того места, что избрал для себя мой хозяин, и пока длилось молчание, попытался приласкать суку, которая бросила своих щенят и стала по-волчьи подбираться сзади к моим икрам: у нее и губа поползла кверху, обнажив готовые впиться белые зубы. |
| My caress provoked a long, guttural gnarl. |
На мою ласку последовало глухое протяжное рычание. |
| 'You'd better let the dog alone,' growled Mr. Heathcliff in unison, checking fiercer demonstrations with a punch of his foot. 'She's not accustomed to be spoiled-not kept for a pet.' Then, striding to a side door, he shouted again, 'Joseph!' |
- Оставьте лучше собаку, - пробурчал в тон мистер Хитклиф и дал собаке пинка, предотвращая более свирепый выпад. - К баловству не приучена - не для того держим. -Затем, шагнув к боковой двери, он кликнул еще раз: - Джозеф! |
| Joseph mumbled indistinctly in the depths of the cellar, but gave no intimation of ascending; so his master dived down to him, leaving me VIS-A-VIS the ruffianly bitch and a pair of grim shaggy sheep-dogs, who shared with her a jealous guardianship over all my movements.
|