Выбрать главу
He-probably swayed by prudential consideration of the folly of offending a good tenant-relaxed a little in the laconic style of chipping off his pronouns and auxiliary verbs, and introduced what he supposed would be a subject of interest to me,-a discourse on the advantages and disadvantages of my present place of retirement. Он же, уступая, вероятно, мудрому соображению, что неразумно оскорблять выгодного жильца, предпочел изменить своему лаконичному стилю -с пропуском личных местоимений и глагольных связок - и завел речь о предмете, который считал для меня занимательным: о достоинствах и недостатках избранного мною места уединения.
I found him very intelligent on the topics we touched; and before I went home, I was encouraged so far as to volunteer another visit to-morrow. Я нашел его очень сведущим в затронутом нами вопросе и перед тем, как уйти, решился по собственному почину объявить, что завтра зайду опять.
He evidently wished no repetition of my intrusion. Он, как видно, вовсе не желал вторичного вторжения.
I shall go, notwithstanding. Тем не менее я приду.
It is astonishing how sociable I feel myself compared with him. Удивительно, каким общительным кажусь я сам себе по сравнению с ним!
CHAPTER II 2
YESTERDAY afternoon set in misty and cold. Вчера к полудню стало холодно и сыро.
I had half a mind to spend it by my study fire, instead of wading through heath and mud to Wuthering Heights. Я уже почти решил, что лучше посидеть у камина в своем кабинете, чем брести по бездорожью, по слякоти на Грозовой Перевал.
On coming up from dinner, however, (N.B.-I dine between twelve and one o'clock; the housekeeper, a matronly lady, taken as a fixture along with the house, could not, or would not, comprehend my request that I might be served at five)-on mounting the stairs with this lazy intention, and stepping into the room, I saw a servant-girl on her knees surrounded by brushes and coal-scuttles, and raising an infernal dust as she extinguished the flames with heaps of cinders.
Однако, когда я, отобедав (кстати замечу, я обедаю в первом часу; ключница, почтенная матрона, которую мне сдали вместе с домом как его неотъемлемую принадлежность, не может или не хочет понять мою просьбу, чтобы обед подавали мне в пять), поднялся наверх в ленивом этом намерении и хотел уже войти в свою комнату, - я увидел горничную, которая, стоя на коленях среди щеток и корзин для угля, развела адский чад, стараясь загасить огонь кучей пепла.
This spectacle drove me back immediately; I took my hat, and, after a four-miles' walk, arrived at Heathcliffs garden-gate just in time to escape the first feathery flakes of a snow-shower. Это заставило меня тотчас повернуть назад; я взял шляпу и, отшагав четыре мили, подошел к воротам в сад Хитклифа как раз вовремя: падали уже первые перистые хлопья снега.
On that bleak hill-top the earth was hard with a black frost, and the air made me shiver through every limb. Здесь, на голой вершине холма, земля затвердела от ранних бесснежных морозов, и холодный ветер пронизывал меня насквозь.
Being unable to remove the chain, I jumped over, and, running up the flagged causeway bordered with straggling gooseberry-bushes, knocked vainly for admittance, till my knuckles tingled and the dogs howled. Сколько я ни напирал, цепь не поддавалась, и я, перескочив через забор, пробежал мощеную дорожку, окаймленную редкими кустами крыжовника, и тщетно стучал в дверь, пока мне не свело пальцы и собаки не подняли вой.
'Wretched inmates!' I ejaculated, mentally, 'you deserve perpetual isolation from your species for your churlish inhospitality. "Проклятый дом, - сказал я мысленно. - Его обитатели так негостеприимны, такие невежи, что их стоило бы на всю жизнь засадить в одиночку.
At least, I would not keep my doors barred in the day-time. Я, во всяком случае, не стал бы днем держать дверь на запоре.
I don't care-I will get in!' Но все равно я войду."
So resolved, I grasped the latch and shook it vehemently. С таким решением я взялся за щеколду и стал изо всей силы трясти дверь.
Vinegar-faced Joseph projected his head from a round window of the barn. Джозеф высунулся в круглое оконце сарая, показав свое кислое, как уксус, лицо.
'What are ye for?' he shouted. 'T' maister's down i' t' fowld. - Чего вам? - закричал он. - Хозяин там, на овчарне.
Go round by th' end o' t' laith, if ye went to spake to him.' Пройдите кругом в конец двора, если у вас к нему дело.
'Is there nobody inside to open the door?' I hallooed, responsively. - Есть кто-нибудь в доме, кто мог бы открыть дверь? - прокричал я в свой черед.
'There's nobbut t' missis; and shoo'll not oppen 't an ye mak' yer flaysome dins till neeght.' - Никого нет, одна хозяйка. А она не откроет, хоть бы вы тут до ночи грохотали.
'Why? - Почему?
Cannot you tell her whom I am, eh, Joseph?' Вы, может быть, скажете ей, кто я такой, Джозеф?
'Nor-ne me! - Ну уж нет!
I'll hae no hend wi't,' muttered the head, vanishing. Не стану я путаться в это дело, - пробурчал он, и голова исчезла.
The snow began to drive thickly. Снег падал густо.