— Спи сладко, я скоро тебе позвоню.
Я кивнула и неуверенно улыбнулась ему, когда он закрывал дверь.
Такси тронулись, рядом со мной сидели Бекки и Люсилль.
— Видишь, все было не так плохо, — сказала Бекки.
— Мне не понравилось, как все это у вас принято, — пробурчала я, и они обе рассмеялась.
— Не все сразу, в конце концов, ты привыкнешь, — Люсилль похлопала меня по колену. Я выглянула из окна, и меня накрыли воспоминания о произошедших сегодня событиях. Начался дождь, капли потекли по стеклу, и я не могла сдержать ощущение провала от нашей жалкой попытки заставить родителей Люциана принять меня.
Глава 9
Вернувшись в отель, мы нашли в нашей комнате Сэмми, говорящую по кэмми с Дином. Мы все помахали его голограмме, а она попрощалась с ним, когда мы вошли.
— Елена, где ты пропадала?
— Когда я вернулась из дамской комнаты, там было так много народу, что я не смогла пробраться к вам. Ты в порядке? — мне пришлось солгать, потому что никто из них не знал о моем предсказании в Книге Теней.
— Блейк! — она выплюнула имя брата, словно в нем был яд, и вскочила с дивана. — Я бы сейчас его прибила.
— Уверена, твой отец тоже, — рассмеялась Бекки.
— Это не смешно, Бекки, — она вздохнула и зарылась лицом в ладони. — Отец так старается поддерживать наше имя на высоте, а он просто уничтожает все за несколько секунд.
— Это не так уж плохо. Он просто отдал Елене должное в жутковатой манере влюбленного щенка.
Мы все рассмеялись над комментарием про влюбленного щенка.
— Думаю, мама права, — тихо сказала Сэмми.
— На счет чего? — поинтересовались мы с Бекки.
— Она думает, что он просто без ума от тебя, Елена, и это всплывает, лишь когда сильно напьется.
— Ой, да ладно. Он терпеть меня не может. Это из-за моей девственности, как ты и сказала в ту ночь, она просто сводит с ума Солнечного Взрыва в нем, — в голове всплыл его образ перед тем, как он начал свою речь. Как долго он был позади меня? Я вздрогнула, вспомнив его слова, которые он произнес одними губами.
— Люциану очень неловко, потому что он не упомянул твоё имя и Священную Пещеру, — вставали Бекки.
— Ему и не нужно было. Его речь была замечательной. Брайан был героем, и это просто идеально, что для экспоната выбрали Брайана в обеих его формах.
Внезапно Сэмми встала, вспомнив о чем-то.
— На столе для тебя лежит коробка. Она уже была там, когда я зашла в комнату.
Я посмотрела на стол и увидела красивую розовую коробку, обернутую блестящей лентой.
— Открой ее, — возбуждённо взмолилась Бекки.
Я взяла открытку и прочитала вслух:
— Прости, я не был на твоём дне рождения, но лучше поздно, чем никогда.
— Это от Люциана, — сказала я, снимая лету с коробки.
Внутри был деревянный футляр. Он оказался довольно тяжёлым, и Сэмми помогла мне аккуратно его достать.
Широкая витиеватая рамка была выжжена на крышке коробки вместе с именем «Алекс Родес».
Обе девушки ахнули, прочитав имя и уставившись на чехол широко раскрытыми, немигающими глазами.
— Я знаю, что это, — сказала Бекки, задержав дыхание, пока я проводила пальцами по буквам.
— Он подарил тебе Алекса Родеса.
— Что это ещё за Алекс Родес?
— Не что, а кто. Открывай, — сказала Бекки ещё взволнованнее, чем несколько минут назад.
Я сняла крышку и обнаружила внутри два серебряных топора вместе с толстыми кожаными перчатками. Я натянула одну, она на ладонь не доходила до локтя. Только указательный палец был наполовину закрыт мягкой кожей, все остальные пальцы были открытыми. Ладони были покрыты мягкой резиной, а на кисти сверху вшит рубин. Я не могла отвести от него глаз, его сверкание послало тысячи лучиков света, когда я поднесла его поближе к лампе. Я взяла один из топоров и увидела, что рукоятка тоже покрыта черной резиной, а на лезвии есть пластиковая защита. Пока я изучала топоры, Сэмми объяснила, кем был этот загадочный Алекс Родес.
Судя по всему, он делал оружие для королей и королей Пейи; говорят, что он больше никогда не делал другого оружия после смерти короля Альберта. Я взяла один из топоров и обнаружила выгравированное мелким шрифтом мое имя с парой сердечек на лезвии. Под ними были латинские слова. Я нежно прикоснулась к гравировке, восхищаясь мастерством. Они были просто восхитительны.
— Должно быть, они стоили ему целого состояния, — сказала Бекки, кивнув головой на один из них.
— Дерзай.
— Тут есть ещё одна коробка, — она забыла о топорах и показала мне спрятанную внутри голубую бархатную коробку для украшений.
Мы втроём уставились на нее.
— Девчонки, вы же не думаете о том же, о чем и я, правда? — спросила Бекки.
— Люциан не стал бы этого делать, он слишком молод для этого.
— Он собирался жениться в 21.
Сердце забилось быстрее, когда я взяла бархатную коробочку для украшений и подняла крышку. Внутри лежало бриллиантовое сердце, подвешенное на серебряной цепочке.
Бекки и Сэмми прильнули к коробке, чтобы разглядеть получше.
— Оно настоящее? — спросила Сэмми, и у нее глаза стали, как блюдца.
Бекки взяла его, не спрашивая, и подняла к свету.
— О, оно настоящее, — она положила его обратно, не отводя взгляда от такой красоты.
Сэмми взяла ещё один конверт из розовой коробки. Она протянула его мне, и я вытащила оттуда красивую открытку. Там было поздравление с днём рождения и записка от Люциана, написанная его ужасным почерком.
«Напугал тебя немного? Не то, чтобы я не хотел жениться на тебе. Я почту за честь однажды взять тебя в жены. Надеюсь, тебе понравились мои подарки, и ты будешь носить подвеску и всегда думать обо мне. Представь, что это мое сердце, и оно всегда рядом с твоим, что бы ни случилось».
Я передала открытку Сэмми и Бекки, чтобы они смогли её прочитать.
Сэмми помогла мне с цепочкой, а в это время раздался стук в дверь, и Бекки помчалась посмотреть, кто там.
Джордж зашёл в комнату, и он выглядел потрясающе в смокинге, когда поцеловал Бекки долгим поцелуем. Он заговорил с ней на латыни, и Сэмми просто закатила глаза.
— Я надолго займу ванну, — сказала я Бекки, помахав Джорджу.
— Плескайся, сколько хочешь, я не встану с этого кресла. Мои ноги убивают меня.
— Теперь ты понимаешь, почему я не ношу туфли на каблуках, — сказала я, посмеиваясь по дороге в ванную. Я налила туда ещё пены и оставила краны открытыми на всю мощность. Только когда меня полностью скрыло водой, напряжение в мышцах и в желудке начало проходить.
Это было чудесно, я бы могла пролежать здесь целую вечность. Первые десять минут я просто рассматривала бриллиантовое сердце, которое аккуратно держала кончиками пальцев. Я закрыла глаза, когда стало уже больно смотреть на его сияние, и расслабилась. Впервые за долгое время я ни о чем не думала.
Аромат пены для ванны, казалось, перенес меня в тихое, придуманное мною место. Перед глазами возникла картинка озера с красивыми деревьями и водопадом. Я была так близко, что чувствовала брызги воды, отскакивающей от камней внизу, которые кружевным узором лежали вокруг плавающих, словно в отрепетированном танце, листьев рядом с бурлящим потоком. Я и представить не могла, что мое сознание способно воспроизвести такое умиротворенное и волшебное место, как то, что явилось сейчас передо мной. Стоило мне захотеть присесть, как прямо за мной внезапно возникла деревянная скамейка. Я улыбнулась и села на тёплую и мягкую древесину скамьи, подставив лицо солнцу и впитывая его тепло. Я подумала, что могла бы остаться здесь навечно, просто наблюдая за утками и лебедями на озере и слушая успокаивающее журчание водопада. Внезапно, словно где-то в моей голове, раздался громкий стук.
Я подскочила, и вода выплеснулась через край фаянсовой ванны, когда стук в дверь вернул меня в реальность. Вода уже давно остыла и была едва теплой.