— Спасибо, — сказала я Мэтту.
Люциан попробовал сменить тему и начал расспрашивать Мэтта о гиппогрифе, потому что Мэтт все ещё занимался этим вопросом.
Мне было интересно услышать, что скажет Мэтт, но все зашло в тупик, и у Мэтта остались лишь предположения. Те же, что и у сэра Роберта с Мастером Лонгвеем в ту ночь.
Дворецкий забрал мою пустую тарелку, и я решила выпить кофе.
Сильная обжарка кофе сотворила чудо, и я ощутила, как жизнь заструилась во мне, а все мои чувства пришли в полную готовность. Уставшие глаза больше не жгло, и я поняла, что, наконец, готова начать свой день.
— Елена, мы можем поговорить пару минут? — спросил Мэтт.
Я кивнула. Взгляд упал на Люциана, когда я отодвигала свой стул, он озабоченно посмотрел на меня.
— Все хорошо. Мне тоже нужно поговорить с ним. Выяснить пару моментов, — тихо прошептала я.
Он кивнул мне, и я побежала за Мэттом, который уже спускался по лестнице.
Мы шли в тишине по лестнице, ведущей в сад.
— Елена, — сказал Мэтт, — я провел много бессонных ночей из-за того, что не знал, что хотел сказать мне твой отец той ночью. Я хотел открыть дело, но я не смог найти данных о Герберте Уоткинсе, жившем на той стороне, поэтому единственное объяснение, которое я смог найти этому, это что твой папа родился на той стороне. Это иногда случается. Они обычно не знают о регистрации, что добавляет мне ещё больше вопросов без ответа. Почему те драконы напали на вас?
— Я не знаю. Я даже не знала, что мой отец был драконом, — однако, папа знал о Пейе, я понимала это из-за рассказанных им историй. Почему я не могла вспомнить детали?
Он нахмурился.
— Ты никогда не видела его истинную форму?
Он вырвал меня из череды размышлений, и я встряхнула головой, чтобы ответить на его вопрос.
— Мы сбегали каждые три месяца. Я думала, что мой папа был параноиком, или что-то в этом роде. Побег просто так, но это оказалось не просто так, в конце концов.
— Ты должна была знать хоть что-нибудь.
— Я ничего не знаю, — упрямо сказала я. — Простите, у меня столько вопросов, на которые, я знаю, что тоже не найду ответа. Почему он не сказал мне, кем был?
— Я не знаю. Единственное, чего я не могу понять, откуда он взял мой номер телефона, — он вздохнул. — Я бы хотел знать ответы, которые нужны тебе. Имеющиеся у меня зацепки ведут в никуда.
— Я не могу вам помочь.
— Теперь я это вижу. Ненавижу оставлять дела нераскрытыми, но у меня нет зацепок, чтобы продолжить его. Мне жаль. Я, правда, думал, что в следующий раз, когда увижу тебя, смогу разъяснить тебе хоть что-то.
— Все в порядке. Ответы умерли с ним в ту ночь.
— Прости, — прошептал он снова, его лицо было сильно напряжено, отчего уголки губ опустились.
Я выдавила улыбку.
— У меня здесь хорошая жизнь, Мэтт. Вы сделали все, что могли, и, кто знает, может быть, однажды вы найдете что-нибудь, и я получу некоторые ответы.
— Да, кто знает.
Единственное, что я могла сделать, это притвориться настроенной позитивно. Я смирилась с тем, что никогда не получу ответы, хотя и жутко нуждалась в них. Глубоко внутри я знала, что никогда не получу их.
Мы пошли обратно к замку, разговаривая о миссии короля Лиона. Я бы не смогла выбраться оттуда, если бы все хотели узнать о ней в деталях. Я рассказала ему столько, сколько смогла, опустив пару моментов, например, что было внутри Пещеры. Он хотел увидеть шрам, и глядел на него с восхищением.
Я передала Люциану, что рассказал мне Мэтт, и он оказал мне большую поддержку. Он обнял меня и пообещал, что со мной больше ничего не случится.
Весь этот день разговор с Мэттом не выходил у меня из головы. У нас обоих не было ответов, и я бы сказала, что он расстроился так же, как я. Думаю, только время покажет, от чего все эти годы бежал папа.
Глава 25
На следующий день мы ходили смотреть достопримечательности, а когда солнце село, Люциан повез меня в Лонгботтомс на своём дукатти. Это был тот ресторан, где проходила вечеринка в честь возвращения Джорджа в конце лета.
Когда бы Люциан ни удостаивал его заведение появлением собственной персоны, Джимми, владелец, принимал дополнительные меры предосторожности. Когда мы подъехали, он проводил нас в отдельный зал, спрятанный за стеной из зеркал, тут зависали все знаменитости Пейи.
Пока я осматривала зал, какая-то девушка вдруг схватила Люциана сзади, он обернулся и тепло обнял её.
— Я очень по тебе скучала. Как ты? — у нее был приятный европейский акцент. Когда они перестали обниматься, и Люциан отстранился, я увидела лицо, которое видела лишь однажды на Варбельских играх. Это была Блейз, превосходная флайбордистка была одета в джинсы, футболку и подходящие к ней кроссовки.
— Елена, хочу познакомить тебя с Блейз.
Она прищурилась, улыбнувшись.
— Это ты была на тех Варбельских играх, правильно?
Я кивнула.
— Мне так жаль, что Гейб напал на вас с Блейком вот так, — она посмотрела на здоровенного парня с рыжими прядями в черных волосах. Они пробивались даже у него в бороде. Он был очень привлекательным, и я сложила два плюс два.
— Он тот дракон, который…
Она кивнула.
— Они были под действием заклинания, и он не понимал, что делал, Елена.
Я сглотнула и глубоко вздохнула, уставившись на него.
— Он единственный Солнечный Взрыв, который и мухи не обидит, так что можешь себе представить, как дерьмово он себя чувствовал после того вечера, — прошептала она мне на ухо.
Люциан уже направился к Гейбу и хлопнул его по ладони, перед тем как пожать ее.
— Откуда ты знаешь Люциана?
— Мы пытаемся уговорить его участвовать в Варбельских играх, но его это не интересует.
— Что? — я не могла поверить в то, что она сказала. Люциан, которого я знала, был руками и ногами за развлечения и игры.
— Это как-то связано с Блейком. Если Совет даст разрешение этому крутому парню присоединиться к играм, то тогда мы получим и Люциана.
Теперь я поняла.
Она засмеялась.
— Выражение твоего лица говорит о многом. Он и правда чертовски крутой парень и лучший друг, о каком только можно мечтать.
— Знаешь, ты чуть не поджарил мою девушку, — громко сказал Люциан.
На лице Гейба отразился ужас, и он обернулся. Люциан засмеялся и похлопал его по плечу, когда они оба направились к нам.
— Елена, хочу познакомить тебя с Гейбом.
Он протянул руку, и я обнаружила, что она слегка тряслась.
— Это безопасно? — пошутила я, и все рассмеялись.
— Прости, дорогая. Когда я найду, кто наложил это заклятие, он пожалеет, что родился на свет, — сказал он с сильным шотландским акцентом.
— Или вылупился, — чирикнула я.
Он рассмеялся, и я покачала головой.
— Ты не Взошла, или ещё что-нибудь?
— Нет, — засмеялась я. — Но меня же защитил в тот вечер Блейк.
— Слава нашему крутому парню, — взревел он, и все зааплодировали, и казалось неважным, участвовали они в нашем разговоре или нет.
Я весь вечер провела, разговаривая с Блейз, а Люциан в это время сыграл пару раз в бильярд с Гейбом и другими парнями. Он не притронулся к алкоголю, и я решила, что это из-за мотоцикла, на котором мы приехали. Слушая рассказы Блейз обо всех приключениях в Пейе, я поняла, почему Сэмми так восхищалась ею. Я даже попросила ее подписать бумажную салфетку для самого ярого ее фаната.
Мы вышли из Лонгботтомс примерно в одиннадцать и поехали обратно во дворец.
— Да, они правда потрясающие, — сказала я, взяв у него шлем.
— Знаю. Они самые лучшие маги, каких я видел, — сказал он, забираясь на свой дукатти. Мысли об обратной поездке во дворец на мотоцикле заставили сердце забиться немного чаще. Поездка в Лонгботтомс была замечательной, но я ехала с закрытыми глазами почти всю дорогу и молилась, чтобы мы в безопасности вернулись домой.