Я снова увидела королеву, но в этот раз она выглядела иначе. Ее лицо выражало сильнейшую муку, пока та просто смотрела на меня уставшими глазами. Глазами, которые снова ставили меня в тупик. Мне хотелось, чтобы она смогла поговорить со мной, сказать, чего она хотела. Тогда все пошло бы по-другому. Лес за ней начал грохотать и ужасно реветь. Сквозь деревья пробиралось что-то огромное, и земля неистово дрожала. В животе что-то взорвалось дикой болью, и я упала на трясущуюся землю.
Я взглянула на королеву, которая искоса посматривала на меня. Уголки ее губ были опущены, и она выглядела грустной. По ее щеке скатилась слеза, когда из моего рта вырвалась горячая жидкая желчь. Боль усилилась, и за горячей желчью последовала горячая вода.
Я вытерла воду ладонью, и рука, оказавшаяся перед глазами, была в темных пятнах. Это была не вода, это была кровь.
Эффект от увиденного вернул меня к реальности, и я поняла, что не сплю. Каким-то образом, я снова оказалась в больнице и смотрела на свои окровавленные руки. Внутри все жгло словно кипящей лавой. Я выгнула спину и почувствовала руки Констанс, пытающейся усмирить боль. Начавшийся кашель спровоцировал ещё большее кровотечение. Я ощущала кровь на своём лице, чувствовала железный вкус крови на языке.
Теперь руки Констанс были у меня на животе, но ее энергия помогала не особенно. Боль становилась все сильнее, и я закричала, но с губ сорвалось только бульканье.
— Джулия, беги за Мастером Лонгвеем, немедленно!
Я услышала удаляющиеся шаги, когда Констанс разорвала мою блузку и сильно прижала обе руки к животу.
С ее губ заструились тихие слова на латыни. Показалось, что жжение усилилось, и я не знала, от боли это произошло, или от ее рук. Боль стала нестерпимой, и я почувствовала, что умру. Сердце в груди застучало так быстро, что я не могла разобрать слов Констанс.
Прибежал Мастер Лонгвей, и я услышала, что он закричал что-то про травы. Загрохотали кастрюли и сковородки, закипел чайник. Боль совершенно не уменьшалась, и я просто хотела отключиться. Ножевые ранения от рук Горана были ничем по сравнению с этим.
Когда вернулся Мастер Лонгвей, он заговорил с Констанс на латыни, и я не смогла понять ни единого слова.
Кровь продолжала течь изо рта в ведро, которое Джулия умудрилась каким-то образом подставить мне.
Пожалуйста, я не хочу умирать.
По щекам покатились слезы, и я подумала о смерти. Я только начала жить и ещё не исполнила своего пророчества. Я так хотела, чтобы рядом был Люциан, и надеялась, что у меня появится шанс увидеть его снова.
Пока я раздумывала над всеми своими потерями, ноздри наполнились зловонием и горячим паром. Открыв глаза, я обнаружила перед собой кружку с густой, похожей на суп жидкостью.
— Пей, — распорядился Мастер Лонгвей.
Я никак не могла выпить это.
— Пей, Елена, — снова велел он.
Я не сводила глаз с густой зелёной жижи, все ещё пузырившейся в жестяной кружке, и помотала головой.
В то же мгновение Констанс взяла меня за подбородок и подняла мою голову, чтобы я посмотрела на нее.
— Если ты не выпьешь это, ты умрёшь. Поэтому сейчас пей или хотя бы постарайся помочь мне, Елена. Я залью это тебе в горло.
Я никогда не видела ее раньше в таком отчаянии и закрыла глаза.
Собрав в кулак все мужество, я начала глотать кипящую микстуру, от которой жутко тошнило. Констанс понемногу наклоняла кружку, заливая ещё жидкости в меня, когда я пыталась остановиться.
Жидкость обжигала язык, и, клянусь, я чувствовала, как она пузырится и клубится внутри меня.
Она и вправду не шутила насчёт того, что зальёт ее мне в рот. Я заметила, что микстура изменяла своё воздействие, пока стекала в мой желудок, теперь ощущение жидкой кипящей лавы прошло, она остывала.
Несмотря на своё воздействие, лекарство было омерзительным.
Я не могла проглотить остаток, поэтому она осторожно зажала мне нос большим и указательным пальцами. Не имея возможности дышать, я не имела другого выхода, кроме как проглотить эту жижу.
Когда все было выпито, у меня начала кружиться голова, и я откинулась на кровати. Меня окружила темнота, и их обеспокоенные крики и распоряжения стихли, когда я с радостью впала в забытье.
Проснувшись позже, я обнаружила, что мои простыни девственно белые.
Я огляделась и увидела Констанс, Мастера Лонгвея и Джулию, сидевших в трёх креслах вокруг моей кровати. Язык ещё болел. Я не могла говорить и просто посмотрела на Констанс, которая уснула, положив голову на свёрнутые одеяла.
Я Взошла?
— Все в порядке, милая, — проснулась Констанс и пододвинулась ко мне.
— Что… — я не смогла продолжить, казалось, что во рту все ещё оставались горячие угли.
— Шшш, мы не знаем. Этот отвар приготовил Мастер Лонгвей по древней рецептуре от гаттербелла.
Я озадаченно посмотрела на нее. Что ещё за гаттербелл?
— Это старое заболевание, которое сильно выворачивает твои внутренности. Я сильно испугалась, когда у тебя так заболел живот. Гаттербелл исчез уже очень давно. У нас даже нет лекарства от него, — она с силой выдохнула. — К счастью, у Мастера Лонгвея все ещё хранятся травы, которые мы использовали, чтобы приготовить отвар.
— Елена, ты в порядке? — Мастер Лонгвей тоже проснулся и наклонился ко мне.
Я лишь слабо кивнула.
— Боль ушла?
Я снова кивнула.
Он посмотрел на Констанс.
— Там достаточно на ещё одну порцию, если она снова начнет кашлять кровью.
— Мы проследим за ней, Мастер, спасибо, что пришли.
— Не стоит. Спи сладко, Елена. Отдыхай, — он кивнул Констанс и ушел.
Когда закрылась дверь за Мастером Лонгвеем, проснулась Джулия. Она вытерла рот, словно с него стекали невидимые струйки слюны. Она сонно посмотрела на Констанс, потом на меня.
У нее расширились глаза, и она подскочила с чистым ведром в руках и подставила его мне.
Констанс начала смеяться над реакцией Джулии. Она попыталась сдержаться, но не смогла. От смеха по ее щеке скатилась слеза.
Если бы во рту не горело, я бы тоже присоединилась ней.
Посмотрев на меня, Джулия тоже разразилась смехом. Думаю, они обе нуждались в этом после небольшого происшествия, с которым мы столкнулись прошлой ночью.
Они обе рухнули на свои стулья, и Констанс громко вздохнула.
— Больше никогда не пугай так меня, — Джулия шутливо ткнула меня кулаком в руку. — Если бы тебе не было так больно, все было бы хуже.
Я закрыла глаза и кивнула, пытаясь поблагодарить ее.
— Так это было частью ее Восхождения? Какая это может быть способность, Констанс? — спросила Джулия.
— Я не знаю, будет ли рецидив гаттербелла, но нам нужно ещё тех трав.
— А ты сможешь ещё достать их?
— Мы сможем найти их на Черном рынке.
Мои внутренности сжались, когда она произнесла эти слова. Черный рынок был единственной вещью в этом мире, которой я желала сгореть дотла. Они все еще убивали ни в чем неповинных драконов ради зелий и лекарственных средств. Зелия были вне закона в Пейе, но некоторых это попросту не волновало.
— Я схожу завтра. У меня остался знакомый, который продаст мне их.
Я вскинула голову, взглянув на Констанс.
— Не надо так на меня смотреть. Это единственный способ достать то, что нам нужно. Я не собираюсь потерять тебя из-за какой-то глупой болезни, вроде гаттербелла, — резко сказала она, вставая со стула и уходя прочь.
— Она просто переживает. Ты по-настоящему напугала нас всех сегодня, Елена.
Джулия смотрела на меня нежным взглядом, а между бровей залегла глубокая морщинка.
Я и себя перепугала.
— Тебе нужно отдохнуть. Ты почувствуешь себя лучше после хорошего сна, — она выключила ночник рядом с моей кроватью и укрыла плечи тонким одеялом. — Я скоро вернусь. Просто отдыхай.
Я закрыла глаза, и сон пришел раньше, чем я ожидала.
Когда я снова открыла глаза, солнце струилось в дверь. Койка в углу, на которую меня поместили, была темной, но проникающий свет казался каким-то источником энергии. Я порадовалась ему, глядя в сторону света. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей, а веки налились усталостью. Я продолжала смотреть на свет до тех пор, пока могла держать глаза открытыми.