— Правильно сделала! — похвалил Трясогузка.
— За это и взяли? — спросил Мика.
— Ага! — дрогнувшим голосом ответил Цыган. — Весь цирк хлопал в ладоши… А ночью… Отца сразу… А мамку мучили долго… Она очень красивая была…
— Моя мама тоже была красивая! — ревниво сказал Мика. — Достали бы ананасы — она бы не умерла!
— Опять ты про свои ананасы! — неодобрительно произнес Трясогузка. — Да я их и не нюхал, а жив!
— Нет, правда! — произнес Мика жалобно. Он верил сам и хотел заставить ребят поверить, что его мама могла бы не умереть, будь под рукой спасительные ананасы. — У нас в латышской колонии доктор жил. Он все-все знал. Посмотрел он маму и сказал папе, что ей надо ехать к Черному морю и есть побольше фруктов и ананасов!
Цыган обнял Мику за плечи.
— Отец, значит, жив?
— Взяли его ночью, связали и повезли куда-то на телеге…
— Разнылись! — прикрикнул Трясогузка. — Я своих совсем не помню — и то не плачу!
Командир схватил пустую консервную банку и запустил ее в свечу.
Ребята услышали подозрительные звуки — вроде всхлипыванья.
Над рекой клубится утренний туман. На берегу Мика и Цыган. Рядом с ними — одежда Трясогузки и вытащенная из воды цинковая коробка с патронами. Мальчишки напряженно смотрят под мост.
Вода начинает бурлить, и на поверхности появляется Трясогузка. Он отфыркивается и, загребая одной рукой, подплывает к мальчишкам. Достав дно ногами, он вытаскивает из воды винтовку.
Неожиданно раздается цокот копыт. Трясогузка опускает винтовку на дно, а Цыган садится на коробку с патронами.
Три солдата верхом на лошадях въезжают на мост.
— Эй, ребята, много раков наловили?
— Да не ловятся, дяденька! — отвечает Цыган.
Всадники миновали мост и пришпорили коней.
— Пронесло! — сказал Трясогузка и нырнул за винтовкой.
В приемной полковника требовательно звонит телефон. Трубку взял адъютант.
— Слушаю! — отвечает он, с удивлением поглядывая в окно, из которого видна окутанная дымом кухня. Господин полковник встречает французскую военную миссию…
Дым вокруг кухни становится все гуще. Внутри повар во все горло ругает кухонного мужика:
— Рыжая орясина! Ну что я господам французским офицерам на стол подам? Тебя заместо гуся?
Языки пламени выбрасываются из дверцы большой плиты. Кухонный мужик яростно дует в топку, но огонь и дым упорно выбивают наружу.
— Тяги нет! — произносит мужик сиплым басом. — Ветер, стало быть, поперечный.
— Ветер поперечный! — передразнивает повар. — Сырых поленьев напихал! Плесни керосину, идол рыжий!
Мужик приносит баклагу и льет керосин на поленья. Во двор въехал есаул. Спрыгнул с коня, уставился на кухню. А оттуда уже не дым, а черная керосиновая копоть…
Задыхаясь и кашляя, выскочили повар и кухонный мужик, отбежали подальше, чтобы вдохнуть свежего воздуха.
Есаул пригрозил повару нагайкой:
— Спустить бы тебе шкуру, негодяй!.. Воды! Несите воду!
Повар и мужик бросились к колодцу, а есаул подошел к дверям кухни, чадившей, как гигантская керосинка.
В это время во двор въехала машина. В ней — полковник и три французских офицера.
— Что тут происходит? — грозно спросил полковник.
В ответ гремит взрыв. Рушится передняя стена кухни, накрыв есаула обломками. Разлетается высокая кирпичная труба. Обгоревший флажок с надписью «Армия «Трясогузки» падает на колени шоферу. Он с ужасом смотрит на кусок батиста и, отчаянно крутанув баранку, выводит машину из окутанного дымом двора.
На заборе свежее объявление. Вокруг собралось несколько человек. Рабочий-железнодорожник медленно читает вслух:
«Преступники, именующие себя армией Трясогузки, двадцать восьмого апреля учинили взрыв и пожар в городе. Если в трехдневный срок злоумышленники не будут найдены, заложников предадут смертной казни…»
Негромкие голоса в толпе:
— Это тех, что в пакгаузе заперты?
— Невинных?.. Негодяи!
— А им все равно, кого расстреливать! Чем больше, тем лучше!
— Там человек двадцать заперто!
— Теперь еще нахватают!
Бесцеремонно распихивая людей, к объявлению подходят беспризорники.
— Куда, шалопай!
— Наше дело! — огрызнулся Трясогузка и, пропустив Мику вперед, приказал:
— Ищи число!
Мика прочитал текст и доложил:
— Сегодня двадцать девятое!
— Ясно! — произнес Трясогузка. — Пошли!
Полковник сидит у окна в кресле-качалке. Он мрачен. Адъютант читает ему депешу: «Разведка донесла, что на вашем участке фронта большевики готовят наступление. Приказываю немедленно закончить ремонт бронепоезда и в ночь на первое мая выслать его в подкрепление наших передовых частей…».