— Как в депо? — спрашивает полковник.
— Барон Бергер навел полный порядок.
— Вызовите машину — поедем туда!
В депо действительно полный порядок. Когда полковник и адъютант вошли, их оглушил рабочий гул. Бронепоезд был облеплен людьми. Ремонт шел полным ходом.
Подбежал Платайс.
— Разрешите доложить!..
— Вижу! — прервал его довольный полковник. — Представляю вас к награде и прошу закончить ремонт к завтрашнему вечеру.
Платайс качнул головой.
— Трудно.
— Но совершенно необходимо! — возразил полковник. — Приказ Колчака!.. Если не возражаете, постараюсь вам помочь.
— Прошу вас! — воскликнул Платайс.
— Соберите людей.
— Прекратить работу! — зычно крикнул Платайс. — Всем собраться сюда!
Рабочие столпились у паровоза.
— Предоставляю вам право выбора! — негромко, но четко произнес полковник. — Либо к десяти часам вечера тридцатого апреля, то есть завтра, вы сдадите бронепоезд в полной готовности и спокойно разойдетесь по домам, либо ни один из вас живой из депо не выйдет!
Чтобы подтвердить свои слова, полковник приказал адъютанту:
— Усилить внутренний караул! Никого не впускать и не выпускать без моего личного разрешения!
Он снова взглянул на рабочих и добавил:
— Есть еще и третий вариант… Если закончите ремонт раньше срока — дайте сигнал гудком. Обещаю каждому по бутылке водки!
Рабочие заулыбались.
— Будем стараться! — за всех ответил Кондрат Васильевич.
Весь подвал увешан батистовыми флажками. Вместо древков — оструганные ветки. На одной стороне каждого флажка написано: «Красный», на другой — в две строки: «Да здравствует 1 Мая!» и «Армия «Трясогузки». Мика, мусоля огрызок чернильного карандаша, надписывает последний, самый большой флаг, прикрепленный к толстой палке.
Цыган, вскрыв топором банку, увязывает патроны в узелок.
Трясогузка укладывает в мешок продукты для заложников. Потом берет другой мешок и засовывает в него флажки. Потом выносит из угла винтовку и наган.
— Быстрей заканчивай! — говорит он Мике. — Уже стемнело! Пора встречать Первомай!
Через несколько минут, нагруженные мешками и узлами, мальчишки выползли из подвала и в темноте пошли вдоль реки. У Цыгана за спиной винтовка и гитара.
Дойдя до железной дороги, ребята разделились. Цыган отдал винтовку и прямиком направился к пакгаузу, а Трясогузка и Мика свернули в кусты, в обход.
И снова танцует и поет Цыган, развлекая часового, охраняющего заложников.
И снова Мика стоит на плечах у Трясогузки и просовывает сквозь прутья решетки еду, патроны, наган и винтовку.
Завершив эту операцию, мальчишки сошлись в тупике за сваленными в кучу старыми шпалами.
— Ну, теперь их голыми руками не возьмут! — шепчет Трясогузка. — Пошли украшать город! Как все флажки развесите, топайте к котельной. Я буду ждать!
Трясогузка взял самый большой флаг и исчез.
В депо горят костры. Несколько пулеметов тупо уставились на рабочих, снующих вокруг бронепоезда. Паровоз уже дымит и пофыркивает паром. Ремонт подходит к концу. Одни в последний раз простукивают колеса. Другие укладывают масляную ветошь в коробки букс. Несколько рабочих готовят брезентовые шланги, чтобы смыть с бронепоезда грязь.
— Шевелятся! — говорит один из солдат пулеметного расчета. — На выпивку рассчитывают!
— Жить захочешь — зашевелишься! — отвечает другой.
Из конторки вышел Платайс, взглянул на часы. Было без четверти девять. Поравнявшись с задним бронированным вагоном, он спросил у рабочих:
— Готово?
— Готово!
Такой же ответ он получил и у среднего и у переднего вагонов.
Из паровозной будки выглянул Кондрат Васильевич, весело крикнул:
— Господин барон! Не томите людей! Выпить хочется!
— Давай гудок! — разрешил Платайс.
Могучий густой рев заполнил депо. По этому сигналу рабочие набросились на колчаковцев, находившихся рядом с бронепоездом. Ремонтники прыгали на них сверху, с вагонов, сбивали с ног и обезоруживали.
Офицер прокричал какое-то ругательство и ухватился за кобуру. Платайс ребром ладони ударил его повыше локтя. Второй удар заставил колчаковца отлететь в сторону. Его подхватили рабочие, а Платайс побежал в хвост бронепоезда.
Засуетились пулеметчики у ворот депо. Против них были направлены брандспойты. Обжигающие струи кипятка оттеснили солдат от тупорылых «максимов». У задних ворот пулеметчики сдались, не сделав ни одного выстрела, а у передних произошла заминка.