— Бу-удет!.. Парни и так натерпелись… Радуйтесь, что живы! Они же чуть…
— Потом! — прервал его Крутогоров и повысил голос: — Зуйко!
— Есть! — ответил с чердака басок матроса, и на лестнице загремели его ботинки.
Видно было, что он только что пришел домой.
— Где он? — спросил Крутогоров.
— Дома. Минут десять как вернулся… Погулял я с ним сегодня!
— Он тебя за нос водил! — раздраженно сказал Крутогоров и добавил: — Будем брать!
Дом Самсонова окружен с трех сторон. Под окнами притаились Зуйко и шофер. За поленницей у крыльца спрятался Крутогоров.
В темноте послышались приближающиеся шаги. Ксения торопливо вбежала в дом.
Крутогоров вышел из-за поленницы, прислушался. В доме — ни звука. Сзади кто-то кашлянул. Крутогоров выхватил маузер и оглянулся. У забора стоял Бугасов, хмуро смотрел на чекиста. Василий Васильевич приложил палец к губам и поднялся на крыльцо. Протянул руку к двери, но она открылась сама. Испуганно ойкнув, Ксения замерла на пороге. Крутогоров взял ее под руку и молча вывел на крыльцо. Подоспевший Зуйко бросился в открытую дверь.
По крыше бесшумно ползет Самсонов. Дотянулся до флюгера, снял его со стержня, размахнулся и кинул в темноту. Затем он спустил вниз привязанную к трубе веревочную лестницу и, добравшись до края крыши, спрыгнул.
Когда ноги Самсонова коснулись земли. Бугасов облапил его сзади. Повернув голову, Самсонов узнал его, прохрипел:
— Чекистам продался!
— Чекисты или кто еще, а порядок должен быть! — ответил Бугасов и крикнул: — Эй! Как вас там!.. Идите сюда!
В больничной палате уже которые сутки около Яшиной кровати дежурит Лида. Она похудела, под глазами синяки. Смочив в воде марлю, она вытирает брату лицо. Яша лежит на спине. Глаза закрыты. Он еще не приходил в себя.
В коридоре около палаты Крутогоров беседует с врачом.
— Значит, выживет?
— Кризис миновал, — подтверждает врач. — Но еще вчера я думал иначе…
— Они на это и рассчитывали! — посуровел Крутогоров. — Надеялись — умрет и концы в воду.
— Изверги, а не родители! — глухо сказал врач.
Крутогоров не ответил и вошел в палату. Лида встретила его недружелюбным взглядом. Василий Васильевич погладил ее по плечу и присел за изголовьем Яшиной кровати.
— Устала? — спросил он. — Скоро отдохнешь. Мне врач сказал — страшное позади осталось.
Яша простонал и шевельнулся.
— Тихо вы! — сердито прошептала Лида.
Яша открыл глаза, узнал сестру, слабо улыбнулся и с тревогой посмотрел по сторонам. Увидев больничную палату, он успокоился, прошептал:
— Хорошо… что… не дома…
Лида склонилась над ним.
— Лежи, лежи, Яшенька!.. Не разговаривай!.. Тебе нельзя!.. Ты еще слабенький-слабенький!.. Чуть совсем не убился!
— Не я… Это — он, Самсонов!.. Я узнал Александра Гавриловича!
Лида положила ладонь на его губы.
— Помолчи, Яшенька! Помолчи!.. Мы не одни! Помолчи!..
Она с открытой неприязнью взглянула на Крутогорова. Василий Васильевич встал. Теперь Яша увидел его.
— Здравствуй! — приветливо произнес Крутогоров: — Поправляйся!.. Все будет хорошо!
Он кивнул головой и на цыпочках пошел к двери.
Яша сдвинул руку сестры со рта и попросил:
— Верни, верни его!.. Зачем нам прятаться?.. Не верю я больше Самсоновым!
Ксения сидит в одном углу комнаты, Самсонов — в другом. Крутогоров прохаживается между ними.
— Да! Беседа не состоялась, — спокойно произносит он. — Ну, тогда буду говорить я, а вы поправляйте, если что-нибудь не так. Согласны?
Самсоновы промолчали.
— Значит, согласны! — усмехнулся Крутогоров, подошел к столу и вынул из папки какую-то бумагу. — Двадцать третьего января девятнадцатого года на Неве, на льду были обнаружены два трупа. Убитыми оказались морской офицер Бакулин и его жена. Преступление осталось нераскрытым. Но есть предположение, что Бакулин входил в ту же контрреволюционную группу, что и вы, раскаялся, собирался прийти к нам с повинной и поплатился за это жизнью.
— Вам бы очерки писать из судебной хроники! — съязвил Самсонов.
— Что-нибудь не так? — спросил Крутогоров.
— Что их убили — это так, — ответил Самсонов. — А остальное — на вашей совести.
— У Бакулиных были дочь и сын, — продолжал Крутогоров. — Вы взяли их к себе. Красивый жест и хорошая ширма. Кто подумает, что такие чуткие люди могут быть замешаны в чем-нибудь плохом?
— У таких, как вы, — сказала Ксения, — доброта всегда вызывает подозрение.
— Что вы думаете о нас, я знаю! — Крутогоров махнул рукой. — Вы даже детям сумели внушить, что чекисты убили их родителей! Вы так запугали Яшу и Лиду, что они постарались забыть свою фамилию. Когда вы переехали из Петрограда в деревню, дети согласились никому не рассказывать, что они чужие вам! Точный расчет! Все та же ширма! У Самсоновых — ребятишки, им не до заговоров!