— Мы никогда не доберемся до этого мяча, если ты не перестанешь смеяться, когда я говорю это слово.
— Ты об этом мяче? — голос Лиама заставил меня поднять глаза так резко, что у меня хрустнула шея.
Он сидел на корточках и перекидывал красный пластиковый мячик из руки в руку.
Я опустилась на пятки, а Шторм сорвался с места и со скоростью молнии пополз вперёд. Его волчьи гены, которые ещё спали, были уже довольно сильными. Он схватился за ногу отца и поднялся на ножки, не переставая лепетать:
— Папапапапа.
Лиам подхватил его на руки и встал.
— Я тоже по тебе скучал, малыш.
Я встала и вытерла руки о свои леггинсы.
— Привет.
— Привет, — Лиам улыбнулся мне спокойной и серьёзной улыбкой человека, который пережил множество испытаний, закаливших его.
Интересно, улыбался ли он когда-нибудь такими же беззаботными хитрыми улыбками, как мои братья, до смерти своей бывшей?
— Привет.
Стоп. Разве я уже не поприветствовала его? Вот дерьмо. Краска залила мою шею, и я поморщилась.
— Я, кажется, уже это говорила.
Его улыбка стала чуть шире.
— Если хочешь, можешь сказать это ещё раз. Ты гарантированно получишь от меня столько же улыбок, сколько вот от этого паренька после слова «марш».
Шторм дотронулся ладошками до щетины своего отца, переключив на себя всё его внимание.
Я улыбнулась, немного смутившись.
— Кажется, ему очень нравится это слово.
— Похоже, только когда его произносишь ты.
Он распластал свою руку на спине Шторма, его пальцы были такими длинными и сильными. Крепкими. Именно в таких руках можно было находиться в безопасности.
— Похоже, вам со Штормом было сегодня чертовски весело.
— О, не то слово.
И теперь мне предстояло чертовски долго убираться. Я нагнулась и начала забрасывать игрушки в коробки.
Всё ещё держа сына, Лиам нагнулся и помог мне собрать пластиковые мячи, укатившиеся из надувного пончика, который я превратила в бассейн для мячиков.
— Я никогда раньше не нянчилась с детьми, что тебя, наверное, не обрадует, учитывая, что я провела целый день с твоим сыном.
Я робко посмотрела на Лиама.
— Мне, конечно, не с кем сравнить, но Шторм, и правда, милый. И забавный. И очень активный. Ну ладно, я уже начала говорить, как псих. Клянусь, я не сумасшедшая. То есть, не совсем сумасшедшая.
Если честно, мы все были немного дикими. Это было естественно для тех, кто был наполовину волком.
Брови Лиама опустились, и между ними появилась лёгкая складка. Когда Шторм думал о чём-то, у него становилось точно такое же лицо, поэтому я решила, что Лиам размышлял над тем, насколько рискованно было доверять его сына нам, Фримонтам.
Закусив щеку, чтобы не выпалить ещё какой-нибудь ерунды, я закрыла книжку с картинками и положила её обратно в коробку с книгами.
— Я знаю, что тебе хотелось пойти со всеми, — сказал он, наконец.
Ну, ладно, может быть, он размышлял не о моём психическом здоровье.
— Вы их поймали?
— Мы нашли полуволка.
Он провёл рукой по волосам и вынул оттуда несколько сучков терновника, которые он, вероятно, нацеплял в волчьем обличье.
— Мы не нашли того негодяя.
Его взгляд переместился за окно, где на горизонте разливался оранжевый и розовый солнечный свет. И всё, о чем я могла сейчас думать, это: когда успел наступить вечер? Последний раз, когда я смотрела на часы, было два часа дня.
— Мне показалось, что я услышала твой голос, Лиам, — мама вышла из подвала, неся корзину, в которой покачивалась кипа сложенной одежды. — Все добрались до дома целыми и невредимыми?
Под всеми она имела в виду моих братьев.
— Да. Они сказали, что придут на ужин. Кроме Нэйта.
— Потому что он сейчас с полувоком? — спросила я.
Мама нахмурила брови.
— Вы поймали полуволка?
— Да. Благодаря Нолану.
Мама поставила на пол корзину с бельём.
— И? Она?..
— Она жива?
Я сомневалась, что мама имела в виду именно это, но сейчас это был самый главный вопрос. То есть, я была уверена, что с моими братьями всё было в порядке, иначе Лиам сообщил бы об этом в первую очередь.
— Она жива.
Моё сердце застучало немного сильнее. Скоро мы должны были найти ответы на все вопросы. Или, вероятно, у них уже были ответы.
— Вы выяснили, почему на неё напали? Она знает, что за волк на неё напал?
— Она пока застряла между стадиями перевоплощения, поэтому не может говорить. Мы накачали её «Силлином», поэтому она должна в скором времени превратиться в человека.
Когда он упомянул о «Силлине», я сморщилась. И постаралась задвинуть подальше воспоминания обо всех этих бесконечных месяцах, проведённых в кровати.