Подойдя к нему, Вэл забрала у него лук.
И тут Пинк совершил странный поступок. Он опустился на землю и заплакал.
Когда все было кончено и несчастного Пинка увели ожидать в полицейской машине инспектора Глюке, Эллери направился в кабинет Солли Спета, открыл бар и отпил прямо из коричневой бутылки. Затем с бутылкой в руке подошел к Вэл и поцеловал ее в кончик уха.
— Просто как женщину, — объяснил он.
Вэл всхлипывала на груди у Уолтера. Рис выглядел потрясенным и внезапно состарившимся. Уолтер многозначительно взглянул на Эллери, и когда тот отвернулся, отвел Вэл в угол и усадил к себе на колени. Она прижалась к нему.
— Пинк... О, я не могу в это поверить!
— Все будет в порядке, дорогая. Мы поможем ему выбраться, — зашептал Уолтер ей на ухо. — Ни один состав присяжных в этом округе не признает его виновным.
— О, Уолтер!..
Эллери снова взялся за бутылку, инспектор Глюке отдал распоряжения, и Руига с Винни Мун отправили в тюрьму по обвинению в заговоре с целью обманного получения денег. Вскоре окружной прокурор Ван Эври удалился с ошеломленным видом, а Фиц, хлопнув себя по лбу, как человек, пробудившийся от транса, схватил телефонную трубку, прокричал в нее что-то, выбежал наружу, вернулся за шляпой и снова убежал.
Глюке потер челюсть.
— Кинг, я не знаю, как мне вас...
Эллери опустил бутылку.
— «Кто малиновку убил? — пропел он. — Я, — ответил воробей, — луком и стрелой своей»... Это как воскрешение из мертвых. За последние десять минут у меня не появились седые волосы?
— Мистер Кинг! — Рис Жарден поднялся, стиснув зубы.
Несколько секунд слышались только всхлипывания Вэл и шепот Уолтера.
— Да? — со вздохом отозвался Эллери. Ему было не по себе; на языке ощущалась горечь, вызванная отнюдь не алкоголем.
— Кое-чему я никогда не поверю, — заявил Рис. — Тому, будто Пинк хотел, чтобы меня обвинили в убийстве Спета. Я не могу ошибаться. Он был моим другом. Я обращался с ним как с членом семьи. Этого просто не может быть, мистер Кинг!
— Друг может стать куда более страшным врагом, чем обычный враг, — ответил Эллери. — Да, вы были друзьями. Но вы посоветовали ему вложить его сбережения в «Огипи». Когда «Огипи» потерпела крах, Пинк возненавидел Спета, однако, думая, что вы тоже были его жертвой, оставался вашим другом.
Но в понедельник утром, упаковывая ваши вещи в спортзале, он нашел в вашей сумке для гольфа банковскую книжку, которая свидетельствовала о том, что вы приберегли пять миллионов долларов. Оставались ли вы другом Пинка после этого? Нет, если вы его обманули, притворяясь разоренным, но припрятав на черный день пять миллионов. Пинк — примитивная душа; он не стал задавать вопросы. Для него вы со Спетом были два сапога пара — два мошенника, лишившие его всех сбережений.
Пинк тщательно спланировал свое преступление. Он ведь должен был передать в музей наконечники стрел, не так ли? По пути он взял из пакета два наконечника, потом насадил их на стрелы и приготовил смесь мелассы с цианистым калием...
— Но даже после этого Пинк был таким чертовски... чертовски внимательным и заботливым! Он не мог притворяться!
— Он и не притворялся. Вы объяснили ему историю с пятью миллионами в понедельник вечером — после преступления, после того, как рапиру и пальто подложили к вам в шкаф, — и тут он осознал, что день, когда деньги поместили в банк, вы провели вместе с ним и что он обошелся с вами чудовищно несправедливо. Но было слишком поздно. Преступление и подтасовка стали faits accompli[44]. Ничего нельзя было изменить. Пинк не мог отозвать телеграмму, которую отослал в полицейское управление всего несколько минут назад — возможно, спустившись в вестибюль, пока Вэл и Уолтер были у нее в спальне, и отправив телеграмму по телефону из будки. Оставалось только сидеть и ждать. После того вечера все его эмоции были искренними.
Обернувшись, Эллери увидел перед собой Вэл и Уолтера. Вэл все еще хлюпала в носовой платок, но выглядела спокойнее.
— Не знаю, как благодарить вас, мистер Кинг. Никто из нас не в состоянии...
— Пришли в себя, Уолтер?
— Мы все еще немного ошарашены, — ответил Уолтер, — но вам, наверное, будет интересно узнать, что Вэл и я решили конструктивно использовать деньги моего отца.
— Я уже это знаю, — вздохнул Эллери. — Вы собираетесь снова вложить их в «Огипи» и восстановить электростанции.
— Откуда вам это известно?! — воскликнули оба.
— Потому что вы безнадежные глупцы.
— Это напомнило мне кое о чем, — пробормотал Рис. — Те пять миллионов принадлежат тебе, Уолтер. Я...
— Вы не сделаете ничего подобного, — улыбнулся Уолтер. — Надеюсь, вы найдете во мне лучшего партнера, чем в моем отце.
— Ну, мне пора заниматься делами, — промолвил инспектор Глюке, — но должен сказать вам, Кинг...
— Кинг?! — внезапно воскликнул Уолтер. — Позвольте показать вам фокус, инспектор.
— Я уже видел все фокусы, какие хотел.
— Нет-нет, этот вам понравится. — Схватив со стола лист бумаги, Уолтер начал быстро набрасывать карандашом чье-то лицо. Глюке выглядел озадаченным.
— Ну и что? Это Кинг. У меня нет времени глазеть на картинки...
— Ничего, для этой у вас найдется время. — Уолтер стер темные очки, заменил их пенсне, пририсовал на лице бороду и изобразил волосы зачесанными назад. — А теперь это кто?
Инспектор перевел ошеломленный взгляд с рисунка на мистера Хилари Кинга.
— Господи! — воскликнул он. — Да ведь это тот настырный тип!
Уолтер пожал плечами:
— Думаю, я это знал с того момента, как увидел его. Вы могли одурачить кого угодно, Квин, только не художника. Я ведь рисовал ваше лицо на аукционе.
— Мистер Квин? — Вэл широко открыла глаза. — Так вот как вы узнали, что происходило здесь в понедельник вечером!
— Будь я проклят! — воскликнул Жарден.
Эллери быстро снял телефонную трубку и назвал оператору номер.
— Студия «Магна»? Соедините меня с офисом мистера Жака Бутчера. — Ожидая, он произнес извиняющимся тоном: — Раз уж меня разоблачили, я могу заняться делом... Алло! Бутчер?.. Кто?.. Послушайте, девушка, это Эллери Квин, и мне нужен Бутчер!.. Он здесь?.. Можете себе представить? — В его голосе звучало неприкрытое торжество. — Бутчер наконец на месте! — В трубке послышался шум, и Эллери втянул худые щеки. — Вот как? — завопил он. — Бутчер по-прежнему не может меня принять? Ну так передайте вашему мистеру Бутчеру... — Но раздался щелчок, и телефон умолк. Эллери швырнул трубку на рычаг.
— Э-э... Квин, — нервно заговорил инспектор. — Я хочу извиниться... Вы раскрыли это дело, и вся слава...
Эллери махнул рукой.
— Не нужна мне никакая слава, — угрюмо буркнул он. — Оставьте меня в покое... Бутчер не может меня принять! Как вам это нравится?
— Это в высшей степени любезно с вашей стороны! — просиял Глюке. — Не могу ли я что-нибудь для вас сделать? Как насчет встречи с мэром или шефом полиции? Мы можем вас удобно устроить...
— Он остановится у меня, — прервал Уолтер. — Это решено.
— А может, вы хотите стать почетным шефом полиции? — настаивал инспектор. — У меня есть связи...
— Погодите. — Эллери нахмурился. — Вы мне признательны, не так ли, инспектор?
— Ну а вы как думаете?
— Полагаю, вы можете организовать, чтобы город дал банкет в мою честь?
— Конечно!
— И я смогу не платить штрафы за нарушения правил уличного движения?
— Предоставьте это мне.
— И вы даже в состоянии устроить мне встречу с губернатором?
— С губернатором, с президентом, с кем угодно! — с энтузиазмом отозвался Глюке.
— Я попрошу вас о более трудном, — с отчаянием в голосе сказал Эллери. — Устройте мне встречу с Бутчером!