Советские военные миссии в западных зонах открывали нашим разведчикам не только возможности визуального наблюдения. Через них осуществлялись контакты с интересующими нас людьми. Помнится, однажды дождливой ночью в квартиру начальника нашей миссии позвонил неизвестный, который оказался унтер-офицером местного английского штаба. По его представлению, он являлся, как это принято у нас называть, начальником секретной части. И поэтому заявил о намерении дорого продать содержимое своего портфеля с документами. Пока торговались, выяснилось: в портфеле лежит план нанесения ядерных ударов в случае начала военных действий в Германии. Конечно, все это выглядело провокацией. Но начальник миссии пошел на риск. Материал был срочно направлен в Генеральный штаб, где подтвердили его высокую ценность.
С доброхотом же установили более безопасную связь, и он долгое время, до отъезда в Англию, снабжал нас (дороговато, да что поделаешь) перепиской весьма высокого штаба.
Запомнился и весьма комичный случай. В Берлине у нас для встреч с высокопоставленными германскими деятелями были оборудованы специальные конспиративные квартиры. И вот во время одной встречи нашего офицера с депутатом западногерманского бундестага на квартиру пришел начальник разведуправления штаба группы войск. Генерал-майор, не поздоровавшись и не обращая внимания на постороннего, начал грубо отчитывать офицера за недостатки в работе, требовать повышения ее качества, при этом грозя дисциплинарными взысканиями. Излив неудовольствие, начальник, не попрощавшись, ушел. Желая как-то сгладить перед информатором неприятное впечатление, офицер заявил, что генерал сильно болен.
«Эти болезни мне известны, — хитро заметил депутат. — Так как я хорошо знаю русский язык, указания вашего шефа мне, депутату бундестага, переводить не нужно». Пока я работал в Германии, этот агент активно и безвозмездно работал на нашу военную разведку, поставляя ценную политическую информацию.
ГЛАВА 19. Глазами военного атташе
В конце 1960 года командование предупредило меня: нужно срочно оформлять мой выезд в Швецию на должность военного, военно-морского и военно-воздушного атташе. Отведенные на подготовку две недели пролетели в изучении информационных и специальных материалов, визитах к военному атташе (ВАТ) Швеции в Москве полковнику Хельму, в Отдел внешних сношений МО СССР, 7-е управление Главного политического управления, Отдел административных органов ЦК КПСС, где всех отъезжающих за рубеж детально инструктировали по нормам поведения советских граждан за границей и, частично, задачам. Пришлось посетить несколько собраний Общества СССР-Швеция, активным членом которого я немедленно сделался.
Тем временем уже состоялось решение о моем назначении, через МИД СССР получен агреман (согласие), оформлены на меня, жену и дочь дипломатические паспорта, поставлена финская транзитная виза, причем все это делалось в такой спешке, будто бы от моего срочного прибытия к шведам, по меньшей мере, зависела судьба войны и мира с этой страной. Наконец, получив последнее напутствие от заместителя начальника ГШ генерала армии И.А.Серова, 30.10.1960 г. мы с женой и шестилетней дочерью через Хельсинки выехали в Стокгольм. Если не считать пребывания с нашими войсками в Польше, Венгрии, Австрии, ГДР и кратковременного посещения в составе советской военной миссии ФРГ, это было наше первое самостоятельное путешествие в капиталистическую страну, и мы, понятно, испытывали некоторое волнение. Из окна вагона мы наблюдали знакомую по Австрии картину: лоскутные, но заботливо ухоженные поля, благоустроенные шоссейные дороги, одинокие чистенькие, словно игрушечные, хутоpa, строгий порядок на железнодорожных станциях, спокойные, неторопливые люди… И никаких следов войны, а ведь она в сороковых годах обожгла маленькую Финляндию дважды.
В Хельсинки на вокзале нас встретил помощник военно-морского атташе при нашем посольстве капитан 2-го ранга Иван Положенцев, который сообщил, что рейсовый теплоход в Стокгольм отходит из Турку через день, второго ноября, и предложил нам осмотреть город, съездить на территорию бывшей советской базы в Порккала-уд, посетить кладбище советских воинов. Мы с радостью воспользовались любезным предложением. В финляндской столице сохранились заметные следы бывшего русского владычества: ведь когда-то Финляндия входила в состав Российской империи и делилась на восемь губерний — Санкт-Михельскую, Тавасгустскую, Куопиосскую, Таммерфорсскую, Выборгскую, Улеаборгскую, Гельсингфорсскую и Турку. Одна из центральных площадей столицы до сих пор называется Александровской в честь Александра II, давшего стране конституцию, по которой она имела свой сейм. На площади сохранился памятник царю «Освободителю». Большая улица также носит его имя. Досадно, но Александра II за его «реформы» финны помнят не меньше, чем В.И. Ленина, предоставившего им полную независимость.