Характерно, что практически все представители народов юга, грузины, армяне, кабардинцы, окончившие мореходку, изъявили желание служить на Дальнем Востоке. Вот такой был патриотизм, — никто не стремился ближе к отчему дому, каждый из нас был рад выполнить свой долг перед Родиной, перед любимой мореходкой.
Вскоре мы разъехались согласно зачитанному в приказе предписанию. И как это часто бывает, потерялись на многие годы. За это время разошлись наши пути-дороги. Кто-то окончил высшие военные учебные заведения, а кто-то окончил гражданские вузы. Один из нас окончил Тбилисскую консерваторию и стал музыкантом.
Пока же предстояло проходить службу. Мне, в частности, в городе Одессе на судах торгового флота. Моим первым судном был парусник «Товарищ». Замечательный корабль, гордость Херсонского мореходного училища.
Меня разместили в общей каюте, и я приступил к выполнению обязанностей судового моториста. Моими задачами было следить за двигателем, его исправностью и готовностью в любой момент выйти в море. Мне грело сердце и душу, что мой парусник «Товарищ», на борту которого были курсанты Херсонской и Одесской мореходок, скоро снимется в кругосветное плавание. Я с нетерпением ждал этого замечательного рейса, так как предстояло пройти много морей и океанов. Нам предстоял путь из Херсона на Дальний Восток. В Херсоне парусник загрузился на 8-месячное плавание, пришли родственники и знакомые проводить курсантов-мореходов в такой необычный рейс. Все мы были в приподнятом настроении. Я даже завел дневник, в котором решил записывать все свои ощущения от этого рейса. Всем своим друзьям я сказал, что ухожу в кругосветку на паруснике «Товарищ», и они мне по-доброму завидовали. Я с нетерпением ждал дня и часа отхода от причала, мысленно представляя этот длинный морской путь, и сердце наполнялось какой-то необъяснимой радостью. Я, вятский паренек, сын деревенских родителей, и вдруг ухожу в дальнее плавание.
…Но тут произошло непредвиденное, меня без объяснения причин сняли с рейса и сказали, что пойдет кто-то другой. Без лишних комментариев мне приказали собрать личные вещи и покинуть борт парусника «Товарищ», что я и был вынужден сделать.
Лихая мечта пойти в кругосветное плавание на трехмачтовом паруснике «Товарищ» окончилась для меня полным провалом. Прошли годы, но я до сих пор вспоминаю об этом неудавшемся плавании. А мне, не видавшему в детстве даже широкой реки и большого озера, так хотелось быть участником этого рейса. Но, увы, мечта не сбылась. Это, пожалуй, была моя первая неудача, которая, к сожалению, была далеко не последней.
Начались мои морские скитания на малых и средних кораблях Черноморского пароходства Министерства морского флота СССР.
Я сменил много кораблей, побывал во многих странах мира. Занимал различные должности: был кочегаром, мотористом, ремонтным механиком. А ведь мне было всего лишь двадцать три года. Карьера складывалась удачно, хотя рейсы и корабли были не совсем те, на которых мне хотелось бы служить. Увы, это удел всех моряков, которые не родились и не выросли в Одессе или других морских городах, у которых не были моряками отцы или старшие братья. Только через годы я стал отлично понимать это и правильно воспринимать свой тернистый путь в жизни.
Получив распределение Министерства Морского флота СССР на суда загранплавания Черноморского флота, я старался как-то закрепиться в Одессе. Несомненно, Одесса мне очень нравилась, я ее любил, и многие мои друзья, которые в первой десятке лучших курсантов окончили мореходку, были направлены на суда Черноморского пароходства. В отделе кадров флота нас распределили на различные корабли, которые ходили с грузами во многие страны мира. И всех нас, выпускников батумской мореходки, очень радовало, что впереди нас ждут неведомые пути и увлекательные морские плавания. Все мы жили морем, службой на кораблях, дружбой с экипажами и самое главное — мечтой о дальних странах. В те годы я вел дневник, который впоследствии куда-то затерялся. Писал я свои сокровенные мысли на грузинском языке, который хорошо изучил в мореходке в Батуми и других грузинских городах, поселках и горных селениях.
И вот однажды меня пригласили на беседу в «Белый дом» в Одессе. Это был дом Комитета Государственной безопасности Черноморского пароходства Министерства Морского флота СССР, и почему-то все моряки называли его «Белый дом». Он располагался в конце Приморского бульвара, недалеко от знаменитой Потемкинской лестницы.
ОДЕССА: УПРАВЛЕНИЕ КГБ УКРАИНЫ
В указанный на повестке день и час я прибыл на улицу Чичерина, 9, где располагалось Одесское управление государственной безопасности Украинской ССР. Меня принял капитан КГБ, долго расспрашивал о жизни, родителях, учебе в мореходке, службе на судах загранплавания и многом, многом другом. Я все честно и обстоятельно рассказывал, вот только не мог представить, зачем меня вызвали в это «деликатное» заведение, о котором каждый из нас знал, но редко кто там бывал.
Не скрою, капитан беседовал со мной очень тепло и мило, затем вошел офицер старше его по возрасту и званию. В конечном итоге мне предложили временно покинуть флот и поступить на учебу в Минскую школу контрразведки КГБ СССР, а после ее окончания вновь вернуться на флот, но только в звании офицера контрразведчика и выполнять те поручения, которые мне будут предписаны по долгу новой службы. Я, конечно, мало что представлял в тот момент, но каким-то внутренним чутьем догадывался, что моя мечта служить на флоте воплощается несколько в ином ключе, и в родном коллективе моряков мне предстояло быть офицером-нелегалом. Передо мной не были поставлены конкретные задачи, и я в целом не представлял полный объем работы, которую должен выполнять, будучи еще и офицером госбезопасности.
В те годы была достаточно напряженная обстановка практически во всех точках мира: во Вьетнаме, Корее, на Кубе, в Африке… Нужны были смелые и решительные офицеры, нужна была достоверная и оперативно собранная информация о наиболее вероятных противниках Советского Союза. Я это отчетливо понимал и знал, что моряки, находясь во многих портах мира, могут добывать точную информацию и сообщать туда, куда следует, то есть в органы государственной безопасности.
Действительно, в те годы все более и более осложнялась военно-политическая обстановка в мире. В конце 1950-х — начале 1960-х годов Китай стал медленно, но уверенно пересматривать свои взаимоотношения с Советским Союзом, включая политические и военные договоренности. Вскоре это вылилось в военный конфликт на острове Даманском. Китайцы понесли серьезные потери в живой силе, но результата не добились. Наши пограничники, теряя своих друзей, восстановили статус-кво советско-китайской границы на Дальнем Востоке. Это было достаточно крупное сражение после венгерских событий 1956 года.
После встречи с представителем Госбезопасности по Одесской области, мне дали время подумать и принять соответствующее решение. Сказали, что моя учеба в г. Минске продлится ровно два года и я вновь вернусь на Черноморский флот в том же качестве, в котором и уйду.
Однако в те годы я уже учился на заочном отделении Одесского высшего мореходного училища (ОВМУ), которое мне оставлять не хотелось. Я решил выбрать удобный момент и посоветоваться с капитаном танкера «Казбек», на котором я нес службу механика. Капитаном был широко известный среди моряков Кривенцов Петр Иосифович. Советуясь с ним, я приоткрыл (конечно, в меру дозволенного) то предложение, которое получил в Одесском управлении КГБ УССР. Разговор был длинным. Кривенцов по-отечески проникся к моей судьбе и посоветовал оставаться пока служить на судах загранплавания, окончить Одесскую мореходку, получить высшее образование, а затем уже, повзрослев, принять правильное решение. Немного поразмышляв, я отправился по известному адресу и сообщил о своем решении. Оно было принято спокойно, но достаточно обстоятельный разговор все же состоялся.
Меня попросили выполнять ряд очень важных поручений: будучи в той или иной стране мира, я должен был собирать сведения, а результаты сообщать человеку, который будет приходить ко мне на встречу в Одессе или в какой-либо другой стране за пределами СССР. Описали его личность, внешность и показали фотографию, только не сказали фамилию, имя и отчество. Сказали, что он сам меня найдет.