После того разговора виконт воспринял свое нахождение в оазисе не как изгнание, а наоборот, как ограждение от неприятностей, доконавших Дерзеласа. А строительство донжона Цитадели ветра вдали от интересов большинства игроков теперь выглядело, как попытка помочь ученику решить проблемы, с которыми не справился учитель.
Однако, ученик с проблемами не справился. Доживу ли я сегодня до звёзд?
Виконт вернулся из мира грёз в виртуальную реальность, встал и нервно прошёлся по кабинету. Потом посмотрел в окно, там начинался типичный тёплый день: утром чисто и безветренно, днём ветер гонит облака по небу, вечером снова чисто и тихо. Не было никакого желания оторваться от созерцания пейзажа и спуститься в зал заседаний. Тем более, что обстановка на благородном собрании обещала быть куда накалённее даже по сравнению с временами ультиматума.
Те, кто полагал, что барон Кирдык не явится на заседание благородного собрания, оказались посрамлены. Когда брошенные Питиримом остатки объединённой армии проходили через Торакс, под городом уже разбивало лагерь ополчение Низины. Теперь барону было некого бояться. Подозреваемого в предательстве его самого можно было схватить, но что делать с войском, которое и на штурм пойдёт ради своего командира? Делегация Йцукенстана так и не изъявила желания появиться, полностью подтвердив подозрения виконта, что все эти предложения помощи были продиктованы чем угодно, кроме реального желания помочь. На момент начала собрания даже самому наивному уже было понятно, что рыцарь-знаменосец Меррет фактически перестал быть вассалом. Его бездействие в войне было пусть и шатким, но основанием поставить вопрос об исключении игрока из членов благородного собрания. Его друг и сосед рыцарь Лютик пусть и привёл свою армию, но в сражении не участвовал, а после него под предлогом преследования так и не обнаруженных врагов покинул объединённую армию в неизвестном направлении. Туда же ушёл и Питирим, что породило волну невесёлых шуток о проклятом городе Питиримчевске, в котором пропадают бароны. Слухи ходили разные, одни говорили, что игрок вышел навечно из игры, другие, что он ищет покровителей, способных помочь вернуть владение.
Через ворота проходили группы игроков. Раньше оружие, по крайней мере, длиннее ножа, сдавали на входе. Для любителей решить вопрос силой была огорожена площадка, прямо перед донжоном. Рыцари одобряли закон "на совете махай языком, а на арене мечом" пока Термит кого-то не подпалил. Появление человека, наносящего тяжёлые повреждения без оружия, сделало запрет бессмысленным.
Приёмный зал знал лучшие времена, стол пустовал наполовину. Кирдык со своим пиромантом сидел отдельно. Остальные напряжёно следили за их движениями. С Архелаем трое, с Леграном двое. Фарес и Херанука в одиночестве.
«Что, уже?» Этой фразой по традиции виконт открывал заседание, именно так он отреагировал на признание себя сюзереном всего Виндланда после принятия ультиматума.
— Благородное собрание объявляю открытым! Есть вопросы предложения касательно процедуры?
— Есть вопрос, — поднялся Архелай, — виконт имеет 2 голоса, плюс голос за представительство своих прямых вассалов, плюс голос за организации без территориальной привязки. Каждый из баронов обладает тремя голосами, рыцари — знаменосцы — двумя, у рыцарей — вотчинников по голосу, кроме Фареса, не имеющего ни воинства ни богатства, полагающегося рыцарю, итого 18 голосов. Но! Барон Питирим отсутствует, барон Кирдык подозревается в работе на кланы, рыцарь-знаменосец Меррет и рыцарь Лютик отсутствуют, итого 9 голосов пропало, кворума нет. Как вы знаете, если благородный человек не принимал участия в собрании, на него решения не распространяются.
Ох уж этот Архелай, придирается к каждой запятой, наверное, в реале юрист. Но ничего, сегодня тебе возразить будет нечего.
— Протест отклонён. Херанука уполномочен говорить и голосовать за Меррета и Лютика, итого 12 голосов, да и уважаемый барон не сможет сказать, что не принимал участия в собрании. Возражения? Нет? Приступим! На повестке дня стоят три основных вопроса: что делать с Эдельвейсом, что уже сделал Кирдык и как реагировать на то, что не сделал Меррет. Так как первые два вопроса взаимосвязаны, предлагаю дать слово бывшему воеводе.
Барон энергично поднялся и бодро прошагал к импровизированной трибуне. За ним прислонился к стене Термит. Сам виконт сел в первом ряду. Пока рыцари-знаменосцы шептались с подчинёнными, поднялся и задал вопрос Херанука: