Насладившись ванной, я решила проведать детей. Они уже напрыгались и теперь валялись на полу вместе с Фицем на его огромной лежанке.
— Лута, смотри какая постель у Фица! Мы все вместе можем в ней спать!
— Ну, нет, пусть Фиц спит в своей постели, а вы будете в своей.
— Но мы не хотим спать, — подал голос Марти, — мы хотим есть.
— Это можно. Дерр Краут сказал, что на кухне можно раздобыть еды.
— Принесешь нам? — спросила Айка. — Мы очень хотим есть.
— Хорошо, только сидите тихо и не ходите за мной, чтобы не заблудиться.
— Мы будем паиньками, — пообещала Айка, и я не поверила ни одному ее слову.
Выйдя в коридор, я не увидела никого из слуг. Стараясь не шуметь, тихо спустилась вниз. Где находится кухня, я не представляла, поэтому стала открывать все двери. За одной был чулан с метлами и ведрами, за другой оказался кабинет. Было темно, но при отблеске света из окна, блеснула рамка фотографии, которая стояла на комоде около двери. Я хотела закрыть дверь, но любопытство оказалось сильнее. Взяла в руки изображение и рассмотрела. Я увидела молодого фавна, обнимающего красивую стройную девушку.
— Ты заблудилась или зашла навестить меня? — раздался голос из глубины кабинета.
Я тут же поставила фотографию на место.
— Заблудилась. Не могу найти кухню, дети проголодались.
Деон поднялся из кресла и включил настольную лампу.
— Пойдем, я провожу тебя и сделаю бутерброды. Повар всегда прячет буженину. Но я знаю, где она хранится.
— А он не будет против, если мы проникнем в его тайник? — шла я сзади, держась от него на расстоянии.
— Бартоломей, конечно, хозяин на кухне, но хозяин в доме пока что еще я, — рассмеялся Деон, и мне стало тепло от этого смеха.
Он показал, где кухня, открыл дверь и пропустил вперед. Ни один гость графини не относился ко мне как к равной, всегда я открывала им двери.
— Так, сейчас найдем — Деон открыл огромный шкаф и достал с верхней полки большой сверток, — это буженина, а вот и лепешка. Сейчас будет вкусный ужин, — садись, он пододвинул мне стул.
— Давайте я сделаю, — потянулась я к хлебу.
— Ты у меня в гостях, — остановил он меня, — сегодня за тобой ухаживаю я.
— Мне неудобно, — призналась я, садясь на краешек стула.
— Когда хозяин делает ужин для служанки? — усмехнулся он, отрезая огромный кусок буженины.
— Да, — кивнула.
— Так вот, запомни, — он отложил нож и придвинул мой стул к себе, — в этом городе ты не служанка. Ты — полноправный житель, который зарабатывает своим трудом. И давай уже на «ты».
— Хорошо, — покраснела я от такой близости.
Он улыбнулся и неожиданно поцеловал меня в висок.
— Еда готова. Сейчас сделаю тебе и детям коктейль.
— Коктейль? — подняла я на него взгляд. — А это можно детям?
— Даже нужно. Смотри.
Он достал их шкафа крынку молока, налил в вытянутый кувшин и поставил его под какой-то аппарат. Включил, молоко в кувшине вдруг заурчало и забурлило. Герцог добавил немного сахара, и через пару минут разлил получившуюся смесь по стаканам.
— Попробуй.
Я сделала глоток.
— Вкусно!
— Вот это и называется коктейль, а не все то, что мешают в барах под стойкой.
— Марти и Айке такое точно понравится!
— Ты им тоже нравишься.
Я подняла на него удивленный взгляд. Фавн, не отрываясь, смотрел мне прямо в глаза.
— Дети любят стабильность, и вряд ли бы рванули прочь из родного дома, если бы ты не была им дорога.
— Я их гувернантка с рождения, — отвела я взгляд, — они ко мне привыкли.
— Гувернантки бывают разные. Не для каждой жертвуешь всем, что у тебя есть, верно?
— Не знаю, — его слова и голос заставляли меня краснеть. — Просто они хорошие дети.
— Что ты дала им такого, что они платят тебе такой преданностью?
— Я им ничего не давала! — я стряхнула с себя неуверенность. — Преданность, как и любовь, невозможно купить. Ее не дают в долг и не оплачивают ей услуги.
— Даже самые близкие люди всегда хотят получить что-то взамен за то, что находятся рядом. Это не обязательно деньги, они могут хотеть защиты, заботы, но всегда чего-то хотят взамен.
— Вы не верите в бескорыстие?
— Мы уже настолько разошлись во мнениях, что стали опять на «вы»? Надеюсь, разногласия не испортят нашего сотрудничества.
— Сотрудничества нет. Но хорошее отношение — это не тоже, что хорошая сделка.