— Но у него масса высокопоставленных друзей, — пояснил Тошо.
— Он здорово осложнил мне жизнь, — заметила Аликс Джозеф. — Меня прислали сюда работать в сотрудничестве с японцами. С тех пор, как здесь появился Ли Чаймен, у нас с Тошо забот полон рот. Пекин старается найти у нас слабое звено и действует при этом, особо не стесняясь.
— А вам удается предпринять что-нибудь в ответ?
— Я руковожу двумя агентурными сетями здесь и еще парой в других местах. Их работа уже начинает приносить определенные результаты, — оживилась она.
— А вы не можете сотворить нечто такое, чтобы у Ли Чаймена зубы затрещали?
— Пока нет, — ответила она. — Но мы начинаем наступать ему на пятки. Около двух месяцев назад я потеряла одного из своих лучших двойных агентов, и в этом деле замешан Ли. Создание агентурных сетей требует тщательной и кропотливой работы, не говоря уже о деньгах. — Она помрачнела. — Каждый раз, когда я пытаюсь осуществить какие-нибудь контрмеры, или Тошо пытается активизировать свою деятельность, какой-нибудь высокопоставленный тип в Госдепе, ЦРУ или Белом доме поднимает крик о «нарушении жизненно-важного баланса соотношения сил в регионе». Это выражение Бентли Брендел использует в каждой из своих статей.
Я встречал эту фразу в «Уолл-стрит джорнэл» в статье о китайско-российско-американских отношениях.
— Странное совпадение, не так ли? Послушайте, Дик, мы с вами знаем, что подобные «совпадения» редко случаются в нашем деле. — Аликс пристально посмотрела на меня.
Я кивнул, она была абсолютно права.
— У меня есть для вас и другое «совпадение», — продолжала Аликс. — Семь недель назад, сразу же после ликвидации моего двойного агента, Ли Чаймен попрощался с Тошо и уехал.
— Могу поспорить, что не назад в Пекин.
Тошо усмехнулся.
— Нас учили в Нотрдамском университете не заключать подобные пари. Ли получил очередное повышение. Он был назначен временным заведующим бюро Синьхуа в Вашингтоне.
Подразделение Тошо располагалось довольно далеко от цели, хотя за зданием склада постоянно наблюдали лучшие агенты наружной службы. Все подходы к нему были полностью заблокированы. Штурмовая группа находилась более чем в двух милях от здания — в тихом, безлюдном районе. Это свидетельствовало о тщательном подходе к планированию операции.
Одно из условий, определяющих успех или провал операции спецназа и часто ускользающих от внимания тех, кто ее планирует — это обеспечение подхода к объекту. Не играет роли, проводите ли вы рейд против наркодельцов или освобождаете заложников. Если ваши люди обнаружены во время подхода к объекту, то, в большинстве случаев, вся операция обречена на провал. Чаще всего это происходит из-за того, что место сосредоточения ваших сил находится слишком близко к цели. Вас слышат задолго до того, как вы выломаете дверь. Противник или уничтожит улики, или покончит с собой, или взорвет себя вместе с вами так, что и следов не останется.
«Морские котики» постоянно тренируются в отработке подхода к объекту. Но наши места сосредоточения часто находятся в сотнях миль от тех точек, где нас задействуют. У полицейских нет подобной подготовки. И поэтому меня обрадовало, что подразделение Тошо было достаточно далеко от склада, чтобы не привлекать внимания.
Пока мы ехали, Тошо позвонил по телефону кому-то в главном офисе и что-то долго говорил ему. Результаты разговора я увидел на месте: меня ожидал полный комплект боевого снаряжения. Высокий, худощавый юноша в черной форме, бронежилете и шапочке с прорезями для глаз подал мне кобуру с пистолетом «глок», оснащенным инфракрасным прицелом.
— Привет, капитан Марсинко. Вы меня помните?
Я вынул пистолет из кобуры, открыл затвор, чтобы убедиться в отсутствии там патрона, и, оставив его в этом положении, внимательно посмотрел на молодого человека с короткой стрижкой и неуверенной улыбкой на лице. Где-то я его вроде видел, но он явно изменился с тех пор.
— Йошико, это ты?
Он пожал мне руку.
— Да, это я. Давно не виделись.
Да, давненько. Йоши был один из сотрудников японской специальной полиции, помогавших мне вернуть «Томагавки» — крылатые ракеты с ядерными боеголовками, похищенные неким Хидео Икегами, почти невменяемым правым экстремистом и вообще гнусным типом.[17]
В те времена Йоши напоминал длинноволосого панк-рокера, затянутого в черную кожу и носившего черные сапоги в стиле «Хелл эйнджелс». Сейчас он ничем не отличался от морского пехотинца-разведчика, а выпирающие из-под формы мускулы свидетельствовали о том, что он регулярно занимался штангой.