К 9 часам 40 минутам утра мои смертоносные гномы вернулись назад. Они пили крепкий кофе и докладывали о проделанной работе.
Согласно информации Бумеранга, старшего в группе, Ли Чаймен жил в большой квартире в Болстоне, а его офис располагался в Россалине в четырех кварталах от ресторана «Хунань».
Бюро Синьхуа занимало шестикомнатный номер со стальной дверью и комбинационным замком. Электронная система охраны помещения была напрямую связана с китайским посольством на Коннектикут-авеню. У Синьхуа имелись три одинаковые седана «БМВ», находившиеся в охраняемом гараже девятью этажами ниже. За ними постоянно наблюдал сотрудник агентства. Помещение бюро также охранялось 24 часа в сутки.
По мнению Бумеранга, мы могли проникнуть туда в любой момент, когда захотим. Комбинационные замки не представляли особых трудностей для людей со специальной подготовкой, такой, как у нас. Проблема состояла в том, чтобы проникнуть в помещение и выйти из него, не убив никого из тех, кто там мог находиться в это время.
Это уже серьезный вопрос. Есть определенные правила. ФБР, осуществляющее всю контрразведывательную деятельность внутри США, хмурится, когда «Морские котики» устраивают стрельбу и взламывают помещения в центре Арлингтона. Я подумал также о том, что и председатель вряд ли отнесется к этому снисходительно.
Бумеранг продолжал свой доклад:
— У меня есть хорошие и плохие новости относительно того места, где живет Коротышка.
Хорошими новостями было то, что к дому Бентли можно подойти только с двух сторон. Он жил на улице Томаса Джефферсона, узкой улице с односторонним движением, расположенной между «К»-стрит и «М»-стрит.
— С одной стороны это хорошо, — оценил ситуацию Бумеранг, — но с другой весьма паршиво, Красавчик Босс.
Почему плохо, спросите вы? Плохо потому, что в таком месте трудно долго оставаться незамеченным. Мы могли бы использовать специальные машины, оборудованные для скрытого наблюдения, если бы они у нас были. Вы видели их по телевизору в фильмах о полицейских — автофургоны или микроавтобусы с затемненными стеклами и видеокамерами, припаркованные напротив дома, за которым ведется слежка. Когда в конце семидесятых годов ФБР проводило операцию по разоблачению конгрессменов-взяточников под кодовым названием «Арабская грязь», то поселило подставного саудовского шейха в дорогой квартире в модном вашингтонском районе на «W»-стрит, оборудовав ее скрытыми видеокамерами. Они-то и засняли те моменты, когда конгрессмены обещали использовать свое влияние и связи в интересах лица, от которого получали взятки наличными деньгами — бакшиш по-арабски. Семеро конгрессменов-бакшишников были приговорены судом к различным срокам.
А даже с мозгами, как у обыкновенного кирпича, вы сразу же обратите внимание на спецмашины. Разве у вас не вызовет подозрения, если на протяжении некоторого времени напротив вашего дома, в тихом спокойном районе, начнет появляться какой-то потрепанный микроавтобус? У Бентли это вызвало бы подозрение, так как он профессионал. Поэтому слежку за ним организовать не столь просто.
Я не против тяжелой работы. Но чем больше я думал, тем больше приходил к выводу, что организация постоянной слежки не самая лучшая затея.
Спросите, почему? Во-первых, из-за количества людей, необходимых для этого. Организация непрерывного наблюдения хороша, когда вы располагаете ресурсами ФБР, и в вашем распоряжении сотня агентов наружной службы, двадцать с лишним автомобилей разных марок, вертолет или пара их и даже самолет. Я уже не говорю о других дополнительных средствах, подобных передвижным командным пунктам. У меня было всего 4 человека, 3 машины — мой пикап, «бронко» Родента и мотоцикл Бумеранга. Все.
Любой из моих парней не хуже целой сотни агентов ФБР, даже героев «Арабской грозы». Но дело не в том. Дело в том, что до меня неожиданно дошло — я должен был не следить за Бентли и Ли, а заставить их совершить необдуманные поступки, которые поставят под угрозу срыва всю их операцию. Я должен был заставить их действовать спонтанно, без подготовки, в обстановке, которая будет контролироваться нами.
Только я начал обдумывать, как сделать это получше, раздался телефонный звонок. Ну и что, спросите вы — эти чертовы телефоны все время звонят в самое неподходящее время. Да, вы правы. Но номер заработавшего телефона, что не числился ни в одном справочнике — это мой личный телефон, о котором не знал ни председатель Крокер ни, даже, Стиви Вандер.