В левой руке у меня оказалась монтировка, не знаю откуда, и я вломил ему ей по колену. Он обхватил меня руками и попытался откусить мне ухо. Я вырвался, ударил его в грудь, и мы погрузились под воду. Там я оттолкнулся от него ногами и выбросил монтировку вперед, как копье. Я попал ему прямо в рот, но он, выплюнув зубы, бросился на меня. Его лицо превратилось в страшную кровавую маску. Поднявшись над водой, я нанес ему удар монтировкой по руке. Раздавшийся треск свидетельствовал о том, что я перебил ему кость. Но даже это его не остановило. Он вновь бросился на меня. Выставив монтировку заостренным концом вперед, как штык, я с ревом вонзил ее в него. Он зарычал от боли и попытался вырвать ее из себя. Но я вгонял монтировку все глубже и глубже, одновременно приподнимая его в воздух. Но он не сдавался и, извиваясь, как змея, умудрился встать на ноги. Несмотря на сидевшее в нем железо, он попытался схватить меня. Озверев, я навалился на монтировку всем телом и опрокинул его навзничь. Прижав его ко дну, я держал его, пронзенным монтировкой, до тех пор, пока он не затих. С трудом вытащив его труп на берег, я обшарил его. Как и у партнера, на нем ничего не оказалось, кроме такой же гребаной татуировки.
И тут я вспомнил, где видел эту наколку раньше. На трупах китайских спецназовцев на борту «Принцессы Нантонга».
Я не знаю, сколько я валялся внизу в овраге рядом с трупом. Когда я очнулся, вокруг меня выли сирены и метались лучи фонарей. Меня грубо схватили несколько рук и перевернули на спину. Луч фонаря бил мне прямо в лицо. Меня обыскали, надели наручники, вытащили за руки наверх, на дорогу и запихнули в машину военной полиции. Я не протестовал. Они не знали, кто есть кто, и на их месте я поступил бы точно так же.
Но проверив удостоверение, они вытащили меня из машины, сняли наручники и закутали в сухие одеяла. Сообщив полиции, что произошло, я попросил вернуть потерянный мной служебный пистолет в офис председателя. Я велел отвезти меня в резиденцию Крокера. Командир группы куда-то быстро позвонил и передал меня офицеру Службы безопасности Министерства обороны. Майор в темном комбинезоне помог мне забраться в машину, затем сел в нее сам. Заведя машину, он включил печку на полную катушку, так как я дрожал от холода. Он включил внутренний свет и посмотрел на меня с профессиональным любопытством.
— Господи, — произнес он, — через какую же мясорубку вас пропустили?
Я игриво улыбнулся ему:
— Знаешь, — сказал я, стуча зубами, — я могу рассказать об этом, но затем мне придется тебя ликвидировать.
Все просто, как дважды два — четыре. Машина, преследовавшая нас, принадлежала агентству Синьхуа и была задержана через шесть минут после звонка Джоан. В автомобиле находились двое. Причин для их ареста не нашлось, поэтому они были отпущены. Автофургон был украден днем, через полтора часа после моей встречи с Бентли Бренделом. Погибшие в нем люди — китайцы. Их документы не обнаружены. Установление личностей займет уйму времени, если их вообще можно будет установить. Но я знал, что они, как и Ли, были спецназовцами.
Так вот почему мой противник старался утащить меня под воду. Для него, как и для меня, это была родная стихия. Просто его подготовка оказалась хуже моей.
Я спросил генерала Крокера, не сможет ли он скрытно проверить, звонили ли из кабинета Бентли. Председатель обратился к своему старому сослуживцу. Тот связался с полковником, возглавлявшим управление связи Белого дома, и приказал проверить. Бентли звонил в Синьхуа через полторы минуты после моего ухода. Разговор продолжался две с половиной минуты. Но Ли Чаймен летел в Токио. И даже Тошо не мог ничего сделать — Ли Чаймен обладал дипломатической неприкосновенностью. Я все равно ему позвонил, чтобы узнать, где Аликс Джозеф и сообщить последние новости о Ли. Но в штаб-квартире Японской специальной полиции его не оказалось. Не было его и дома — я положил трубку после двадцатого гудка.
О’кей. Теперь Бентли. Джоан позвонила Таю Уиверу, своему приятелю из Службы безопасности, и передала ему сведения о Бентли. Он попросил ее не класть трубку, пока говорил по другому телефону с ФБР, чтобы те взяли под охрану кабинет Брендела, и затем сообщил ей, что связался со специальным агентом ФБР в нью-йоркской таможне. Через шесть минут раздался звонок из Нью-Йорка от специального агента Форбса. Джоан быстро ввела его в курс дела, и он тут же отдал приказ разыскать Бентли. Оказалось, что тот вылетел в Париж рейсом «Эр Франс». Неплохо — мы не могли вернуть самолет, так как он находился под суверенитетом Франции с момента взлета из аэродрома имени Кеннеди.