В ожидании приезда очередного дорогого гостя, не желая, как в прошлый раз быть застигнутым врасплох, от скуки решил задать вопрос в игровом чате насчет герцога, вдруг ненароком всплывет неизвестная информация. Хотя пока все, что я о нем знал, являлось скудными крохами, выловленными из открытых источников. Господин под сорок, властный, именитый, богатый. Типичный представитель высшего света и яркий образец пантеона приближенной к владыке знати. В Ларисском совете отцов города занимал должность советника по земельным вопросам, весьма хлебное место во все времена. Ранее входил в сенат Империи, но по неизвестным причинам был оттуда выдворен. Официально ушел сам, но я то знаю, как это происходит. Если не вперед ногами или по достижению пенсионного возраста, хрен такого выгонишь, надо сильно ошибиться или накосячить. От Шельмы ничего не смог выудить, кроме фраз о мерзавце, сатрапе и тому подобном. Получался этакий счастливый человечек, обласканный властью и деньгами, даже после того, как оступился. Но не покатился под откос служебной лестницы, а соскочил на ступеньку другой, где до сих пор и пребывает. К чему ему заниматься грабежами, рискуя улететь в пропасть забвения, было неведомо. Патологическая жадность? Желание стать Императором, копя деньги на заговор? Просто неиссякаемый авантюризм?
Попробую ответ на этот вопрос поискать в чате. На начальных уровнях было порою забавно его почитывать.
Тупик: — Кто что знает о герцоге Фессалийском, поделитесь инфой, пожалуйста!
Тцарь: — С каких это пор крабы интересуются цифрами? Игроков для общения не хватает?
Цикада: — Приветик. В нашей компании новый мальчик. Будем друзьями?
Робот Федя: — Пожалуйста. Мутный тип. Сидит в земельном бюро, без него часть вопросов никак не порешать. Мой босс под нужды клана хотел земельки для постройки, не смог пробить разрешение.
Алла Кемерово: — Это который в Лариссе?
Тупик: — Он самый.
Алла Кемерово: — Тогда не знаю.
Прохожий: — Извините, что пишу сюда, больше не к кому обратиться. Поиздержался в игре, иногда падаю с голодного обморока. Вышлите на карту, кто сколько может, хоть по серебряному. Отдам с первого данжа, обещаю.
Не царица, но Тамара: — Задрал уже клянчить. Все дай да дай. Заработай!
Искуситель: — Могу драть, могу давать. Эротическая магия на все органы.
Зевс: — Молний на тебя не хватает. Могу познакомить с Хароном, ему такие нравятся.
На дюжину комментариев один по существу. Куда катится мир…
Глава 26
Настойчивый стук в калитку прозвучал для меня ударом грома. Разом позабыв о чате, поспешил встретить дорогих гостей. По крайней мере мне так казалось, продажа книжек, как всегда, давала шансы основательно подготовиться к поездке в земли герцога, не слишком беспокоясь о финансах. Жалко, заканчиваются.
— Я смотрю, ты уже полностью вошел в образ трудолюбивого садовода. Присаживайтесь, Казимир, этот торговец полный профан в вопросах этикета, зато у него попадаются интересные экземпляры творчества разных писателей, ныне забытых обществом и лежащих в безвестных и не очень могилах.
Сразу рекламирует, это пять. Значит клиент — полный лох или ни черта не смыслит в литературе. Надо подыгрывать.
— Уважаемый Казимир, я действительно последнее время отошел от дел. Новый проект требует большого приложения усилий по его воплощению, вот иногда и забываю даже здороваться, все время занимают мысли о нем. Книги, лежащие на этом столе в вашем распоряжении. Экземпляры редкие, украсят любую коллекцию произведений в библиотеке любого ценителя литературы.
Взглянув по ходу речи на Вифанию, я увидел, что она безмятежно сидит в кресле, кивая в такт моим словам. Вроде правильно говорю, раз кивает. Покупатель стал рассматривать книги, зачем-то достав лупу. Лупу! Они были настолько редки и дороги, что я еще ни разу не видел пользующимся ими игроков. Да и в Белогорье из служителей с лупой одного лишь видел. Что он рассматривает в моих книжках? Ищет следы подмены обложек? Между тем, отложив в сторону стопку просмотренных книг, Казимир принялся за последнюю, самую бестолковую, как по мне. Майка в свое время говорила, она переведена с арабского и представляет собой не сколько научный труд, сколько повествование о жизни некоего купца и его торговых путешествиях по дальним странам. Единственное, что насторожило тогда магиню — присутствие на страницах сочинении толики магии, хотя внешне она ни в чем не выражалась, книга выглядела вполне заурядной.
— Пожалуй, я возьму эту, — покупатель вытащил из стопки медицинский трактат Авиценны, переведенный с арабского, — ну и эту.
— Прекрасный выбор, — заметила Вифания, едва не зевнув от скуки. — Я рада, что поездка в эту глушь не вышла для вас напрасной. Что ж, времени терять на станем, надо еще успеть к вечернему фургону из Лариссы. Тупик, сколько ты за эти два шедевра просишь?
— Это очень дорогие книги, — осторожно начал я.
— Так сколько? — мягко, но настойчиво переспросил покупатель.
— За медицину я прошу пять тысяч, а вот за вторую двенадцать, она единственная в своем роде.
От моей цены у Вифании глаза натурально полезли на лоб, стремясь выскочить из орбит, как у пекинеса моего приятеля, если щелкнуть его по носу.
— Вы просите неимоверно дорого. — Казимир встал с кресла и стал взволнованно расшагивать по комнате. Вифания тем временем незаметно покрутила пальцем у виска.
— Почему? — наигранно удивился я. — Медициной древних в определенных кругах всегда восхищались, если вы покупаете не для перепродажи, вполне вменяемая цена для трактата такого известного писателя.
— С оценкой этой книги я с вами соглашусь, — перебил меня покупатель. — Пять, так пять, несколько дороговато, но возражать не стану. На другую почему так заоблачно стоимость задрали?
Казимир вопрошающе устремил взор на мое лицо. Действительно, почему? Я замешкался с ответом, лихорадочно подыскивая доступные варианты. Не говорить же при Вифании, что загнал в прошлый раз за шестнадцать штук городскому франту оттиски голых задниц, пусть и с магическими приколами. Но взял же! Мало того, сам поднял цену.
— Понимаете, в ней есть небольшой секрет, — начал я издалека, не найдя выдумать что-нибудь поумнее. Секрет, конечно, был, не зря этот умник по ней с лупой лазил. Да и присутствие магии, которую чувствовала Майка… Короче, пошел этот умник к Двуликому Янусу на пенис, буду биться с ценой до последнего.
— Вы его разгадали? — оживился покупатель.
— Почти…
— Правильно, для этого я и привез с собой лупу. Без нее трудно определить, что из себя представляют книги такого рода. Готов взять ее, скажем, за восемь, это красная цена для такого вида письменных загадок.
В свою очередь задумавшись, сделка-то висела на волоске, я уставился на злополучный фолиант. В чем загвоздка? Не в моих правилах отступать, убегая.
— Думаю, могу вам уступить тысячу, но только ради удовлетворения своего любопытства. Покажете секрет книги, и я с удовольствием ткну в него носом своего мага, пусть не зазнавается, в очередной раз почувствуя себя недорослем.
— А лучше две! В ответ на эту небольшую уступку, если ваш маг проживает недалеко отсюда, могу прямо сейчас продемонстрировать маленькую хитрость этого произведения.
Вот гад! Надавил-таки на мое больное место. Любопытство — не порок, с его помощью произошло немало открытий. Вот и сейчас оно захлестнуло меня с такой силой, что потеря жалких двух тысяч монет казалось сущим пустяком по сравнению с тем, что никогда не узнаю, в чем состоит секрет фолианта. Кивнув головой, я побежал во флигель за Майкой. Она занималась своим любимым делом, то бишь чтением и была крайне недовольна, что ее оторвали от этого увлекательного процесса.
— Откройте труд на тридцать восьмой странице, — потребовал Казимир, едва мы вернулись в комнату.
Майка недоумевающе взглянула на него, но подчинилась, не задавая ненужных вопросов.