Глава 30
К утру стал ненавидеть искать клады, особенно когда ты сам не ищешь, а ждешь, когда найдут другие. Подчищая комнаты от ненужных герцогу дорогих безделушек, коих оказалось вполне достаточно для приличной добавки к игровому бюджету, если не делить на всю команду и просматривая вместе с Майкой его библиотеку, я то и дело невольно прислушивался, не раздаются ли приближающие шаги вора, разыскивавшего в подземелье место воскрешения герцога, а заодно и комнату, где тот хранил особые ценности и перерождался. В том, что это одно и тоже помещение, я не сомневался. Легко представить, как после смерти открываешь глаза и радуешься, как ребенок, первым делом увидевший свои игрушки. У взрослых они, как правило, совсем другие, но сути это не меняет. Одежку опять же привычную оставить можно, оружие сразу. И не надо в послесмертных панталонах и белых тапочках, которые в некоторых гостиницах выдают, стыдливо выбегать к обчеству, показывая всю свою смертность и убогость перед подчиненными. А так, сразу переоделся и на коне в игру. Удобно.
Но, к моему сожалению, шаги не раздавались, пришлось, закончив с библиотекой, взять Майку и спуститься в подземелье, гудевшее на разные голоса. Накормленных и напоенных узников, за неимением времени, снова посадили, на это раз в одну камеру, чтоб не скучно было, но кандалы сняли. Они по привычке тихо переговаривались, с надеждой ожидая полного освобождения и гадая между собой, кто их спас от неминуемого захоронения в здешних стенах. Ничего, потерпят еще какое-то время, не до них сейчас. Из другого конца подземелья раздавались зычные крики Старшины, командующим работами по первичному осмотру камер и подсобных помещений. Вор был обнаружен стоящим в позе «Молитва» по «Кама сутре», но без партнерши, то есть просто на коленках перед очередной стенкой одной из камер. Он с вниманием, достойным опытного каменщика, с любовью ощупывал каждый камешек, из которых были сложены стены, ища там ключ от входа.
— Не находится! — пожаловался вор, завидя нас. — Такое ощущение, что все розыски бессмысленны. Монолит сплошной или раствор крепкий, а может, с моим уровнем искать и вовсе бесполезно.
— Прекрати жалобные истерики! Сейчас к тебе Майка присоединится, тогда вдвоем точно найдете!
Через два часа я понял, что и помощь магини для этой задачи несколько бессмысленна. Эти двое усердно тыкались носами по камням, разыскивая на них пляшущих человечков, треугольники, стрелочки и другие знаки. Как же! Оставит герцог для себя символы на месте, забыть которое сможет, только если кукуха с деменцией бороться начнет. Надо по-другому думать. Откуда можно незаметно для всех выйти и удрать из замка в случае необходимости? Где бы я спланировал такое помещение, будь на его месте? Дотумкав до этой простой мысли, в волнении стал расшагивать по подземелью. Две узких галереи, параллельные друг другу. Одна для содержания пленников, значит совершенно не подходит для задуманного. Во второй всякие закутки и комнатушки с продовольствием, снаряжением и прочим добром для обеспечения замкнутого цикла жизнедеятельности. Постоянно здесь вряд ли кто ошивался, значит незамеченным прокрасться можно. А дальше? Нет, без плана замка и, желательно поэтажного, угадать ни хрена не выйдет. И что-то подобное, заложенное в одну из книг в виде рисунка, я видел… Воть!
Взволнованный от своей догадки, я второпях воткнул догорающий факел в подставку и помчался наверх в кабинет. Где же она? Лихорадочно роясь на полках и бросая просмотренное на пол, только через добрых двадцать минут вспомнил, где видел рисунок. Вот так всегда, наведешь бардак в комнате, а надо было сесть и хорошо подумать, где это может находиться. Вглядевшись в искомый рисунок, я несколько помрачнел: своеобразные поэтажные планы существовали в то время такие, что без стакана не разберешься. И некоторые места в нем неузнаваемые. Эх, придется Майку звать, у ней фантазия побогаче будет. Поднявшись уже под нежную ручку с магиней в очередной раз наверх, устало сел в кресло и безучастно стал наблюдать за тем, как, вместо изучения рисунка, она принялась опять раскладывать книжки по полкам. Ох уж эта женская сущность первым делом наводить порядок даже там, где он не нужен… Большинство найденных в кабинете книг по Майкиной оценке стоили дешевле пяти золотых и были откровенной дешевкой, герцог любил почитывать желтизну детективов и любовных эротических романов с элементами насилия. Модеры игры не стали париться по поводу внешнего вида книг того времени, некоторые из которых были баснословно дороги только из-за используемого в них материала, а подвели все под одну гребенку в виде пергаментной бумаги разной степени качества и кожаных обложек с выдавленными рисунками, разукрашенными разными видами красок. Поэтому после беглой оценки Майки, я приказал произведения меньше этой суммы вообще не брать, а стоимостью до семи золотых откладывать в сторону, мы не железные, чтобы все это тащить в Лариссу. И так два сундука с верхом боле-менее интересных экземпляров набралось.
А вот с оружием, герцог оказался ярым поклонником его коллекционирования, было не в пример лучше и тяжелее. Многое из плодов его страсти теперь лежало грудой металла в кабинете, заставляя чертыхаться при случайном соприкосновении. Боевым железом я еще не торговал, стоит попробовать. Независимость от постоянного оклада, если он скромный, по каким-то причинам резко поднимает твое мнение о себе и тешит самолюбие. Почему — не знаю, да и знать не хочу, лично у меня это в данное время так и работает. Независимый журналист — звучит гордо лишь тогда, когда не бегаешь за редактором, скуля и выпрашивая денег или жалобишься перед читателями, вымаливая донаты после каждого поста.
Закончив с приборкой, магиня долго всматривалась в рисунок, по моему мнению нарисованный во времена капитального ремонта крепости, не века же им игрок владел.
— Ну? — в нетерпении спросил я.
Майка еще на несколько минут зависла в разглядывании рисунка.
— Бред. Это либо набросок, сделанный до ремонта, либо один из предварительных рисунков, какими он вначале хотел видеть помещения в замке. Зря от осмотра отвлек, мы там в одном из закутков интересные знаки обнаружили.
— Не скажи, — не согласился я. — Может, некоторые помещения сделали, а потом стенами заложили. И они, возможно, открываются только изнутри, а снаружи, допустим, только одна. Возможно такое?
— Возможно, — со вздохом согласилась Майка. — Только тогда надо либо современный план найти, либо тупо самим нынешний нарисовать и разыскать несоответствия. И то, и другое займет немало времени и сил.
— Кстати, насчет сил… — неожиданно раздался голос Старшины, отчего я от неожиданности вздрогнул и, отступив назад, задел ногой валяющийся на полу шлем античного воина. Шлем отозвался глухим звоном, что еще больше вывело из равновесия, и, споткнувшись, я окончательно шлепнулся на пятую точку, взвыв от боли соприкосновения с сияющей гладью лезвия старого меча, немедленно с восторгом окрасившегося кровью.
— Что, задницу порезал? — участливо спросил виновник моего стыдливого ранения. — Голову не порезал? Это хорошо. Задница в нашем деле дело десятое. На улице петухи уже пропели, спать будем сегодня, командир? И из игры многим пора выходить, а то штрафами всю прибыль с дела заминусуют.
Потирая глубоко порезанный зад и настойчиво отказываясь от внешней помощи ввиду интимности раненого места, я скрипя сердцем, приказал большей части отряда на шесть часов выходить из игры, а тем, кому прилетят штрафы, компенсировать их своими кровными. Будь проклят этот герцог, начитавшийся Гарри Поттера с его тайными комнатами. Оживет завтра — найду и умертвлю самолично говнюка. Боги мои, никогда не думал, что в седалище столько кровеносных сосудов. Придется все же попросить перевязать и намазать мазью, но только Монаха, он точно глумиться не станет, а то глупо получится — покончив с герцогом, из-за стыда нелепо умереть от потери крови посредством воткнувшегося в мягкие ткани ржавого меча.