На Периметре — военные с автоматами, пулеметами, овчарками и большим желанием истребить тебя, гада, на подходе, пока ты не заразил их какой-нибудь дрянью. Далее. У парня два с копейками магазина патронов, граната — одна штука, нож — одна штука. У парня нет навыков самостоятельного хождения по Зоне.
Его, конечно, готовили к рейду. Ему кое-что объяснили. Вот только вся теоретическая подготовка чего-то стоила, только пока с ним был опытный ведущий. Ведь одно дело — знать, как оно может быть в Зоне, и совсем другое дело — собственными потрохами попробовать, как оно на самом деле бывает в Зоне. На брюхе ползая, от кровососов удирая, выяснить, куда тут можно делать шаг, а куда не стоит. А он тут гол как сокол, и всего снаряжения — комбез камуфляжный, противогаз имени Леонида Ильича Брежнева, харч да фонарик.
Ах да, у него еще есть дюжина болтов, сталкеры знают — зачем. Даже спального мешка нет. Не велели брать спальные мешки, мол, рейд короткий, обернемся мигом… Как же мастер собирался выходить отсюда до вечера? Через «воронку»-то уже не вернешься…
Или врал Клещ, и есть способ выйти тем же способом? Ну да, врал он или нет, а парень этого способа не знает, и подсказать некому.
Допустим, парень каким-то чудом доберется до Периметра. Не схватит при этом летальную дозу радиации. Не попадет кровососу в лапы. Даже сумеет прямо перед Периметром прикопать АКСУ, чтобы ему с ходу не выдали пять лет отсидки за незаконное ношение оружия.
Допустим. Но сразу после того как патруль гостеприимно спеленает парня, ему зададут вопрос: «А что ты, сукин кот, делаешь в Зоне Отчуждения Чернобыльской АЭС? Не знал, что ходить туда — уголовное дело? Ну, не знал так не знал. Незнание не освобождает от ответственности».
Так что, ребята, как ни крутись, а выбор невеселый: либо звиздец, либо отсидка в украинской тюрьме.
Но тюрьма все-таки лучше.
Н-да…
Я помолился.
Посидел на гравии, потер лоб. Почесал в затылке. Погладил подбородок. Надежные, проверенные способы вызвать богатую идею из мирового эфира прямо себе в башку дали сбой. Никаких мыслей насчет того, куда идти и что делать, в башке не обнаружилось.
Мысль была одна, но совсем другого свойства: мне очень не хотелось тут быть. Вот на этом долбаном гравии, рядом с распродолбанной станцией Янов, посреди троедолбаной Зоны. На кой я сюда поперся? Я что, совсем придурок? Я же нормальный парень, я же не полный идиот!
А? Кто-нибудь знает? Какой, интересно, подвиг надо совершить, чтобы всё это разом куда-то улетело, прекратилось, рассосалось?!
В общем, чтобы я оказался опять в Москве, у себя в квартире? Да я не верю, не может того быть: я, и вдруг прямо в заднице, на порядочной такой глубине, откуда и отверстия-то не видно!
Я по жизни никогда не оказывался в полной безнадеге. Чутье у меня — безнадеги обходить по широкой дуге. Ясно вам? Чутье. И где оно сейчас, это самое чутье? Уволилось? Или еще похмелиться не успело?
Мне не надо тут быть! Кому что не ясно?
В общем, хотите верьте, хотите — сходите в Зону и проверьте, а я с четверть часа сидел на том месте, не двигался и тупо ждал: может быть, оно как-то само собой кончится. Придет кто-нибудь и вытащит…
Никто не пришел и не вытащил.
Ни одна собака!
Четверть часа спустя моя задница замерзла. Я понял: надо выбираться самостоятельно. Будешь сидеть сиднем, просто сдохнешь. Хотя бы от простужения задницы. Видимо, именно она, бесценная моя, подала в мозг тревожный сигнал.
Я встал и огляделся.
Ух ты! Правду говорят — новичкам везет. Под самым носом у меня лежало моё счастье, зеленое счастье новичка. Много счастья в разных видах. Столько, что в обеих руках не донесешь.
У меня, ребята, появился махонький шанс.
Глава 3. Как Карлсон без пропеллера
У вас бывало такое когда-нибудь: вас расстреливают с грошового расстояния из крупнокалиберной винтовки, а вы вместо летального отравления свинцом получаете всего-навсего легонькие шлепки и пощечины? Эротические такие шлепочки?
У меня до сегодняшнего дня как-то ни разу такая вот развлекуха не складывалась. Да и с эротикой последнее время… даже с самой бесхитростной… впрочем, это мы как-нибудь потом, за стопкой чая обсудим. Когда я отсюда выберусь. Точнее говоря, если выберусь.