С наступлением темноты, Галина ушла домой, а я собрался на поиски моих союзничков.
Подмышкин увязался за мной сразу. Стоило мне выйти из дома и направиться к гаражу, как он тут же начал кружить надо мной, хлопоча крыльями и возбуждённо попискивая, как собака, перед выходом на прогулку.
Правда на плечо мне не садился. Дуется до сих пор, что я не напоил его кровушкой, как обещал. Ох и жадная зверюга. Но прокачивать его нужно однозначно.
В гараже не было двух машин. Фургона, на котором я перевозил вещи из гаража, и любимой машины Ники — чёрного бумера девяностых годов.
Я же с довольной улыбкой стоял посреди гаража и выбирал, на чём сегодня буду кататься. Хотелось сесть на одну из дорогих тачек, но немного подумав, я оседлал байк — Хонда Шедов. Моя старая мечта сбылась. Пусть мотоцикл и не мой, но я наконец могу на нём покататься вдоволь, и никакой вампир мне не запретит.
Был в нём только один минус — отсутствие защиты от ультрафиолета. Но до утра я планировал вернуться, так что переживать не было поводов.
Двухцилиндровый V-образный двигатель, с объёмом в 750 кубов сладко зарычал, после короткого тычка в стартер. От этого звука у меня аж мурашки по телу пробежали. Громковато, конечно, для незаметной ночной езды, но что в этом такого? Ну увидят они пацана на мотыке и что? Какое кому дело? К тому же в шлеме и косухе трудно будет понять, как я выгляжу и тем более, сколько мне лет.
Подмышкин некоторое время думал над моим приглашением, забраться в рюкзак. Он летал надо мной и боялся даже на плечо сесть. Но жажда приключений и мой мягкий ментальный приказ взяли над ним верх, и он забрался на своё место.
Ночной, слегка прохладный ветер приятно обдувал и наполнял лёгкие. Тело будто летело по ночному городу, не касаясь ни земли, ни седла. Обалденное чувство, ни с чем больше не сравнимое. Не помню, чтоб я ещё когда-нибудь был так счастлив.
Поиски я начал с центра города, глупо рассчитывая, что вампиры затаились в какой-нибудь из съёмных квартир. Хотя почему же глупо? Отличный вариант. Отследить их по документам невозможно, а в толпе они ничем не отличаются от людей. Разве что под ультрафиолетом. Плюс еды под боком много. В центре достаточно мест, где постоянно тусуется всякая алкашня и наивная молодёжь. Их даже череда убийств в нашем городе не напугала.
Я ездил по ночным улицам на небольшой скорости, а Подмышкин летел надо мной, пытаясь почувствовать знакомую ауру. Да я бы и сам её мог почуять, если бы Валентин мне в этом помог. Но я ничего не ощущал, как и мой питомец.
Спустя три часа таких скитаний, мы объехали и облетели все улицы, переулки, заведения, подворотни и скверы, в поисках своих. Но я так никого и не нашёл. Так же не получалось никому из них дозвониться, что, в принципе, разумно. Если даже тупые мордовороты Марка смогли меня прослушать, то Эдуард, наверняка способен и на большее. Хотя ему сейчас должно быть не до нас.
Я уже собирался ехать домой. Не привык я столько ездить, пусть даже и на очень удобном и крутом аппарате. Да и Подмышкин порядком устал, о чём не забывал мне напоминать каждые пять минут. Он то и дело садился мне на плечо и ворчал. Да, именно ворчал, издавая низкие гортанные звуки, типа «ур-р, угур-р».
Перед возвращением я решил пройтись пешком. Дело было в два с чем-то ночи и людей на улицах практически не было. Лишь единицы, возвращались с тусовок, либо ночной работы.
Но тут я увидел картину, которая не оставила меня равнодушным.
Два дегенерата, а по другому их назвать ну никак нельзя, издевались над бездомной кошкой.
Они засунули её в автомобильную шину и смеясь толкали друг другу, глядя, как как она тщетно пытается оттуда выбраться. Кошка периодически орала, но придурки тут же стучали по шине рукой или ногой. Представляю, какая там тряска и стресс у бедного животного.
— Эй, долбаны, вы что творите? — обратился я к парням.
На вид они были чуть старше и чуть крупнее меня. Лет по двадцать три, может больше. Но меня это вообще мало волновало.
— А тебе какое дело, пацан? Иди своей дорогой.
— Слышь, он нас долбанами назвал. Ты нас долбанами назвал? — уточнил один из них.
— Я сказал долбаны? Простите. Я хотел сказать конченые безмозглые имбецилы, с атрофированными извилинами и с переполненной говном черепной коробке, — выдал я, подходя всё ближе.