Ну летняя кухня, все деревянное, горит лампа под абажуром. Над ней вьется мошкара. Ничего интересного. Екатерины Александровны не наблюдалось — Яна домывала посуду.
Я подошел вплотную, прижался к девушке. Слегка приобнял и поцеловал в шею.
— Дурак, а если отец придет?!
Яна вильнула задом, попыталась вырваться.
— Они с Цвигуном прощаются. А где твоя мама?
— Спать пошла — голова у нее разболелась. Как начал ты ужасы рассказывать про детей… Нельзя так, нельзя!
— Ну раз нельзя — я пожал плечами, с сожалением расцепился с такой аппетитной фигурой — Зашел попрощаться. Поеду.
— Подожди, я тебе с собой соберу. Шашлык остался, салаты — Яна засуетилась.
Нагруженный снедью и поцелованный на прощанье, я вышел на свежий воздух — и тут же был прихвачен генералом.
— Удивил ты меня, Орлов. Второй раз — Алидин был подшофе, но смотрел цепко — Мне надо тебе говорить, что о Громе никому ни слова? В понедельник, прямо с утра, явишься ко мне на Лубянку, сделаем служебку. Дашь подписку о неразглашении.
— Дам, куда же я денусь. Я поеду?
— Тебя отвезут. И вот что… Ты заглядывай к нам. Я не против ваших встреч с Яной.
Глава 5
— Капитан, ну вот какого хуя тебе не сидится? — Зорин был откровенно раздражен — Почему мне прямо с утра звонит сам Ивашутин, спрашивает про Орлова? Что мол, происходит?
Ни свет ни заря меня поднял посыльный, велел срочно явится в штаб части. А там здравствуйте, я ваша тетя — генерал собственной персоной. Загоревший, осунувшийся. Видать хлебнул лиха на секретной базе. Собственно, часть этого лиха я даже успел застать.
— Товарищ генерал! Так я случайно… — стоя по стойке смирно, я попытался вклиниться в начальственный гнев.
— Молчи! — прервал меня генерал — Случайно только кошки делаются, да и то ор слышно.
Он встал из-за стола, подхватил какой-то листочек и подошел ко мне.
— Ну был же рапорт о переводе тебя к нам, сам подписывал — он попытался заглянуть мне в глаза — но с какого хрена теперь тебя требуют на Лубянку? Ты поди, гуляя, посла какой-нибудь лумумбы на этот раз пристрелил? Дескать, сберкассы с простыми бандюганами тебе уже мало, да?
Надо же, успели настучать.
— Борис Александрович… — снова попытался ответить я.
— Что Борис Александрович? Я уже кучу лет Борис Александрович и еще много лет планирую им быть — он скомкал листок, потом пару секунд подумал, расправил его и тут же начал его рвать. Сложил пополам, порвал. Еще раз пополам, порвал. Наконец листик перестал поддаваться. Зорин чертыхнулся и пошел к урне, стоящей в углу кабинета.
— Ладно, рассказывай, что в этот раз ты учудил — кажется, градус начальственного гнева пошел на убыль.
Начал рассказывать прямо со свидания, пропустив историю с мусоркой. Дескать был на встрече с дочкой Алидина, потом поехал провожать ее на дачу.
— Что? С Алидиной? И Виктор Иванович потом не вывел тебя в чистое поле к стенке и не расстрелял через повешенье за причинное место? — удивился генерал.
— Нет, повезло, что они отмечали что-то хорошее. Награждение какое-то.
— Они? Он там еще и не один был?
— Нет, присутствовали еще Цвигун и Банников. И еще кто-то, но мне не представили. Позвали к столу, налили.
— То есть ты пил с замом Андропова и главой 7-ки. Краса-авец! — с явным сарказмом произнес Зорин — А Брежнев тебе не наливал?
— Товарищ генерал … — я развел руками и улыбнулся.
— Так. Все. Хватит. Не хочу больше ничего слышать про тебя. Как минимум неделю, а лучше месяц или два. Вот езжай на Лубянку и чтоб духу твоего тут не было через десять минут. Молчать и кругомшагоммарш отсюда в быстром темпе! — кажется, у генерала опять начало портиться настроение, поэтому козырнув, я поспешил исчезнуть из его поля зрения.
На выходе меня поймал Незлобин:
— Что случилось? Чего Зотов хотел?
— Отправить меня обратно во Владик. Кажется рапорт порвал.
— Да ладно! И что теперь?
— Пойду в КГБ служить.
— Шутишь?
— Шучу — я тяжело вздохнул — Непонятно ничего, Веня. Нахеровертил я у генералов вчера немного лишнего, вот и завертелось.
— Что завертелось?
— Приеду — расскажу.
— Ладно, буду ждать — мы вышли на дорожку к КПП, Огонек понизил голос — Я тут покупателей на камни вышел. Можно и твой жемчуг пристроить.
— Ох, Незлобин — я тяжело вздохнул — А меня потом особисты пристроят. Лет так на семь, убирать снег за полярным кругом. Да и тебя тоже. Подожди пока у меня устаканится все, лады? Ты же кофейные деньги еще не потратил? Или просадил?
Я обернулся к другу, тот вильнул взглядом.