— Нет, нет — парень даже отодвинулся к стене — Я честное комсомольское дал!
Вот же народ! Гвозди можно делать из таких людей. Куда все пропадет через тридцать лет?
— Ладно, раз дал слово, возвращайся — я тяжело вздохнул, принялся инструктировать Альберта. Прям возле унитаза. Сесть пониже, лучше даже лечь. Делать вид, что спите. Если будут спрашивать, сказать, что в школе тихо и спокойно, никого не видел. А шум — так это, наверное, технички туалеты моют и ругаются.
На удивление, пацан даже не сомневался в моих командах. Надо — сделает, дело-то житейское…
— Товарищи командиры — Альдерт замялся — Вы бы не могли выйти? У меня не получается пописать!
— А ну да, ну да… — я кивнул всем в сторону двери, вышел из туалета. Тут же возле умывальников мы устроили импровизированное совещание. Еще раз накидали план класса.
Один террорист сидит на учительском месте, брякает на гитаре. Другой ходит вдоль окон. Похоже второй больше всего опасен, не выпускает автомата из рук. Одна очередь и все…
Пока мы шли назад, Альберт оправдывался:
— Пацан сказал — пацан сделал. Если я не вернусь — как потом друзьям в глаза смотреть буду?
Я промолчал. Сколько бед из-за этих пацанских понтов… Было и будет.
Альберт вернулся в класс, мы застыли у дверей. Я отойдя по коридору, пошептался с Иво.
— Запиши себе — кивнул на блокнот — Надо учить бойцов статике. Долго замирать без движения, очень медленно передвигаться.
Давно-давно я читал книжку про японских ниндзей. Всякую философию про большую, малую колесницу Будды, я разумеется пропустил. И правильно сделал. У нас тут свои колесницы — дело Маркса-Ленина верно потому, что истинно. И наоборот. Замполит каждый божий день мозг этим ест. Зато с любопытством прочитал о физической подготовке. В нее входило несколько блоков, которые, как я теперь понимаю, будут небесполезны для громовцев.
Во-первых, это координация движений. Хождение по канату, прыжки на одной ноге по сложной траектории, акробатические элементы — разные виды сальто, ходьба на руках… Тут я серьезно задумался над тем, чтобы пригласить какого-нибудь тренера из гимнастов. Что-то еще было у боксеров… Точно! Прыжки со скакалкой.
Второе это развитие реакции. Ловля мяча или шара рикошетом от стены. И опять из бокса — уклонение от маленькой груши на резинке.
Выносливость. Ее мы тренируем бегом на длинные дистанции, а надо еще висом на турнике и да, йоговской планкой. Парням это явно не понравится…
Я пристроился в конец левой “змейки”, замер. Потянулись томительные часы.
Наконец, где в четвертом часу ожило школьное радио.
— Колпакбаев и Мельников! Ваши требования удовлетворены. Вы можете получить свои загранпаспорта и будете отправлены в аэропорт города Ижевска … при условии сдачи оружия.
За дверью медленно стихло бряканье на гитаре. Ну же, суки, давайте … Однако те затихарились и не отсвечивали. Мы потихоньку, очень стараясь не брякать и не стучать, начали разворачиваться в боевой порядок. Две змейки с обоих сторон, Незлобин прицелился из дробовика в замок.
Внезапно дверь приоткрылась и в щель я услышал: “капитана Орехова позовите”. Опять глянул на часы: 4:35.
Владимир Викторович распахнул папку с липовыми документами, глубоко вздохнул, натянул на лицо широченную улыбку и шагнул в класс.
— Ну, все решено. Ребятам здесь больше делать нечего — услышали мы его громкий голос — давайте отсюда! Встали и пошли.
Мы услышали топот детских ног и вскоре в дверь один за одним начали протискиваться школьники. Их тут же препровождали в глубь школы, подальше от класса. Я аккуратно просунул в дверь зеркальце. Орехов стоял около стола с террористами и что-то им говорил, размахивая документами. Оба “бегунка” слушали его, опустив АК.
— Да зачем вам эти детишки — донеслось до меня — я сам за руль уазика сяду, чтобы вы могли контролировать ситуацию. Буду вашим заложником.
Вот у мужика нервы! Нет, его точно надо к нам. Я сделал знак подготовиться отряду. Нет, не надо нам никаких поездок на УАЗике с автоматчиками внутри. Тут пол-Сарапута вокруг школы, может нехорошее случится. А ну как народ полезет на машину, а дебила откроют огонь?
Я протянул руку, Незлобин вложил в нее светошумовую гранату. Я дернул чеку, чуток подождал и нежно закатил ее прямо под ноги честной компании. Извини, Владимир Викторович, знаю, что так не договаривались… Но уже больной удачный момент.
Буум!
— Бой!!
Озверевшие от ожидания громовцы мгновенно вынесли незапертую дверь, откинули автоматы у валяющихся террористов. Перевернули их на животы, щелкнули наручниками.
— Извини, Владимир Викторович — я подал руку сидящему на полу Орехову. Капитан ошалело мотал головой — Так было нужно для дела.
Громовцы уже вздернули шатающихся “бегунков” на ноги, обыскивали их.
— Веня, давай их через черный ход. Иначе народ порвет на британский флаг. И запускайте следственную группу.
— Там из военной прокуратуры приехали
— И их тоже
Снова глянул на часы, ведь в рапорте придется писать: 4 часов 42 минут.
Орехов все никак не мог прийти в себя. Из носа лилась кровь — я крикнул Калиновскую.
— Похоже на сотрясение мозга — Лена взяла ситуацию в свои руки, в классе помимо следаков и оперов, появились врачи из скорой. Они аккуратно уложили капитана на носилки, потащили прочь.
— А этим дебилам — хоть бы что — вздохнул рядом переминающийся Незлобин — Чугунные головы. Что им будет то теперь?
— Талоны на усиленное питание — хохотнул проходивший мимо опер — Незаконное лишение свободы, дезертирство, кража… Десятку получат по совокупности, не меньше.
Мнда… Вот они реалии Союза образца 1968-го года. Статьи о терроризме в УК нет. Захват заложников? Нет, не слышали. Надо срочно поднимать тему с Андроповым. Пусть вносят правки в законодательство. Захватил детей? Тебе намазали лоб зеленкой.
— Мы сейчас как? — ко мне подошла Калиновская — Домой?
— А Орехов как?
— Все с ним будет хорошо. Отлежится. Увезли в больницу проверить.
— Да, собираемся и обратно.
— Может хотя бы на Каму посмотрим? — Лена жалобно вздохнула — Тут оказывается фильм Волга-Волга снимали. Я поспрашивала коллег. Есть самое старое здание Пожарной каланчи в стране. А еще Воскресенская церковь…
— Ле-е-на! Какая церковь?? Пять утра, никто не спал, все на нервах… Если оставаться — отряд надо размещать — я перешел на шепот — Местные сразу нам всякие фуршеты организуют. Я за всеми не услежу — кое-кто — тут я посмотрел на Незлобина — Примет лишнего, барагозить начнет. Зависаем еще на день-другой. Минимум. А там — я ткнул пальцем в потолок — Обо всем докладывают. И поверь, не про твои туристические позывы!
— Какой же ты все-таки грубый, Орлов! — Лена резко развернулась, прядь светлых волос хлестнула меня по подбородку.
В аэропорту Ижевска нас дожидался первый секретарь Удмуртского обкома. Причем Валерий Константинович зависал не где-нибудь в зале для важных персон — сейчас он называет “для официальных делегаций” — а прямо на летном поле, около трапа, на холодном ветру стоял. Март в Удмуртии выдался холодным, пока мы ехали обратно — пошел снежок, который слава богу не перешел в снегопад. Нелетное погоды совсем не хотелось.
По вытянувшемуся лицу сопровождающих лиц я заключил, что происходит что-то необычное. И в самом деле, чиновник такого высокого ранга, он делегации покруче нашей чуть ли не каждый день провожает, а тут такое. Дочь у него там в классе была, что ли?
Оказалось, что Марисов приехал поблагодарить нас лично. И не было у него в классе дочери. Просто как мужик, а не как глава обкома. Поздоровавшись с каждым, он очень тепло поблагодарил нас, наговорив теплых слов. Мои аж расчувствовались от такого.
Дополнительным бонусом стали две сумки с… шоколадными пельменями! С начинкой из ягод.
— Это наше местное лакомство — пояснил Марисов — Сорок упаковок вложили. Мне сказали, что Гром больше, чем прилетел… На всех хватит.
Поблагодарив обокомовца, мы погрузились в самолет, послышался гул моторов. Вот теперь можно и отдохнуть! Я закрыл глаза, представил, как и чем меня встретит Яна. Может чем-то воздушным, кружевным? Помнится, я ей оставлял с запасом чеков Березок, что мне отсыпал недрогнувшей рукой Алидин за Кобру. Так сказать, от себя лично и от 7-го управления.
Яна как забеременела стала просто ненасытна. Никакого токсикоза, тошноты — ровно наоборот. У нее проснулся просто волчий аппетит к постельным утехам. Это гормоны так работают? И ведь теща меня тайком предупредила, что первый триместр — самый опасный насчет выкидышей и прочих женских неприятностей. Мол, поумерьте пыл.
— Орел, тут такое дело… — из сладких грез меня выдернул напряженный голос Незлобина. Я посмотрел в расширенные зрачки Огонька, потом в иллюминатор. Вроде бы все нормально, взлетели.
— Перекладывали тут наш багаж. Залез в гранатную сумку, а там… — Незлобин разжал кулак. В нем лежала чека от гранаты.