— Где ты шляешься⁈ — на выходе из зоны выдачи багажа на меня набросилась Синтия — И чем это от тебя пахнет?!?
Родригес перешла на гневный шепот.
— Женскими духами⁇
— Ага. Попал в объятия моделей Плейбоя. А они все надушенные… — я увидел Дэрила Гейтса рядом с громовцома, помахал рукой.
— Ладно, потом поговорим! Я с тобой не закончила…
Ведет себя как ревнивая жена. А мы всего-то несколько раз переспали. Вот не надо было ей дарить деньги — вообразила себе черт-те что…
Дэрил с момента нашей последней встречи сильно подкоптился, темные волосы выгорели на солнце. С очков перешел на контактные линзы. О чем сам и заявил, после того, как мы приветственно похлопали друг друга по плечам.
— Во время тренировок очки спадают и я сразу как крот слепым становлюсь.
— Нужно специалистов озадачить тактическими очками — посоветовал я — Изогнутыми, на резинке.
Громовцы подтянулись ближе, начали «греть уши». Мы быстро обсудили планы — поездка на базу полицейской академии Лос-Анджелеса в Элисон Парке, демонстрация возможностей местного СВОТа, обмен опытом. Обедаем там же, ужинаем у мэра, который дает в нашу честь вечером прием. На следующий день — уже показухи Земли, переговоры в расширенном составе с ФБР. Свободное время, Лос-Анджелес — «город контрастов». Экскурсии, шоппинг, Голливуд. Утром на третий день — вылетаем обратно в Нью-Йорк.
— Я заказал для вас два минивэна Фиат Мультипа*** — произнес Гейтс — Забронировал вам всем номера в отеле на Оушен авеню. Называется Маджестик.
С большим трудом я сдержал смех. Что такое везет и как с этим бороться.
Отель оказался шикарным, напомнил мне нью-йоркскую Плазу. Правда номер, увы, не пентхаус, но двухместный, просторный. С балкона виден океан, пляж, пальмы… Как говорится, сивью. А это дорого стоит. Сразу пришел портье, предложил погладить вещи. Это тоже было кстати. Раз будет мэр — значит нужен будет галстук, сорочка и прочий официоз.
После того, как разложился и принял душ, позвал «землян» получать командировочные. На два дня Бакли расщедрился на пятьдесят баксов на каждого. Итого раздал двести долларов, еще пару стольников положил себе в бумажник. Народ интересовался, что можно купить на эти деньги. В номере лежал рекламный справочник, совмещенный с каталогом — открыл, показал.
— Вино тут неплохое, кленовый сироп, толстовки и кепки… Товарищи! — я встал, хрустнул пальцами — Очень надеюсь на вашу сознательность. Не подставьте меня и не подставьтесь сами. ЭЛЭЙ — если не брать Вегас — центра штатовского разврата и разложения. Бордели, стриптизы… Может так статься, что вы подружитесь с кем-то из американских полицейских. И они могут вас куда-нибудь позвать. Нет, это может быть даже вполне приличное место. Варьете какое-нибудь. Но одна фотография на фоне раздетых женщин…
Я строго посмотрел на Ильясовых.
— … может нам стоить карьеры. Улавливаете?
Блядь, прям Замполитом становлюсь. С большой буквы. Буду следить, чтобы никто ничего лишнего не выпил, не курнул, не ляпнул… Начинаю понимать смысл включения «Вилориков» во всякие делегации.
— Обещаю! Жен выпишем, как можно скорее, вопрос с визами я уже поднял на всех уровнях. На базе планируются новые коттеджи. Так что не в казарме жить. Зарплаты у вас высокие, особо отличившимся в будущем разрешат снимать в городе жилье. Может даже субсидии на аренду будут. Так что очень-очень прошу! Без залетов.
Земляне закивали, Незлобин показал мне большой палец:
— Я прослежу за парнями. Все будет ровно.
Что можно сказать про Лос-Анджелес? Зелено, просторно, много цветных. И холмы. Едешь будто американские горки. Которые тут называют вовсе не русскими, а роллер-коастами. Плюс город просто пропитан духом киноиндустрии, и это заметно во всем: от многочисленных билбордов с рекламой фильмов до съемок прямо на улицах. Сидит такой режиссер себе в раскладном кресле, кричит в мегафон статистам.
До полицейской академии мы добрались быстро, разгрузили сами в десять рук опечатанный контейнер. Хоть наши выступления и завтра, а «выставку достижений народного хозяйства» попросили организовать сразу. Для этого в холле главного здания выставили столы, расставили стулья и даже повесили баннер-растяжку Welcome. Мы выложили Скорпионы, штурмовые щиты, светошумовые гранаты. Личную экипировку — от бронежилетов до разгрузок и шлемов. Я назначил Ильясовых следить за «реквизитом», Синтию отвечать на возможные вопросы, а сам с Байкаловым и Незлобиным в сопровождении Гейтса пошел в помещение местных свотовцев. Знакомиться.
Те нас уже ждали. Во-первых, присутствовал начальник академии — капитан Блум. Мощный лысый тяжеловес поперек себя шире. Зато в красивой форме, с медалями. Был тут и глава отряда — лейтенант Стэнли Уайт. Этот был невысокий, жилистый полицейский с какой-то непонятной расовой примесью. Узкие глаза, желтоватая кожа. Полукровка?
Остальные свотовцы были очень похожи друг на друга. Такие накаченные «бультерьеры», невысокие, короткостриженные. Они сидели за партами, словно на классном часе, выжидательно смотрели. Блум представил нас, мы поручкались с Уайтом и его заместителем — усатым здоровяком Бишопом. Он единственный тут имел нормальную прическу и был статями похож на нас с Незлобиным.
— Скажите нашим парням пару приветственных слов — попросил нас Блум — И пойдем на стадион.
Капитан посмотрел на наручные часы: — Через полчаса приедет мэр и шеф полиции. Будет еще майор от национальной гвардии.
Что за стадион? Ладно, хотите приветственную речь, держите:
— Главное в нашем деле — постоянная психологическая готовность. Тело натренировать легко. Голову — трудно! Тяжелее всего работать с захватами заложников. Особенно, когда заложники — дети. Иногда приходится принимать очень тяжелые решения. Дать погибнуть двоим, чтобы спасти трех. Увы, бывает и такая математика. Да, все мы хотим быстрых и бескровных штурмов, но преступники хитры, изворотливы, часто имеют неплохую подготовку и оружие. Могут минировать входы, привязывать заложников в окнах зданий…
Я вспомнил Буденновск. А потом Беслан. В обоих случаях штурмы были не очень удачными. В больнице боевики были готовы — прослушивали эфир по захваченным милицейским рациям. Удалось только вывести заложников из травматологического корпуса, но в главный корпус, где было большинство пленников, спецназ войти не смог. На открытом участке между травматологическим и главным корпусами погибли трое офицеров. Приказ о штурме уходящей в Чечню колонны так и не был отдан — Басаев и его подельники растворились в Чечне, принесли впоследствии много зла. В Беслане все тоже пошло криво. В физкультурном зале внезапно раздались взрывы, заложники начали разбегаться, а террористы по ним стрелять. Спецназу пришлось штурмовать что называется «с колес». Да еще по заминированной территории, с заложниками в окнах и дверях. Какой-то умник распорядился стрелять только одинчными — это при том, что у боевиков были оборудованы пулеметные точки, работал снайперы. Тогда то лейтенант Туркин и совершил свой подвиг. Накрыл телом гранату, которую террорист бросил в большую группу заложников.
Лица свотовцев посмурнели, похоже они не были готовы к такой речи. А бравурных спичей и не будет.
— Мне очень помогает книга одного японского самурая — продолжил я — Хагакурэ называется. Сокрытые в листве. Периодически я ее перечитываю.
Блум с Уайтом переглянулись. Не ждали, что спецназовец будет задвигать аудитории про книги.
— Там много всякой японской средневековой ерунды, про правила, бусидо и прочее. Но есть и дельные мысли. Вот самая главная — избавившись от страха перед смертью, человек может жить «полной» жизнью. Имеет значение не сама смерть, а решимость умереть. Если каждое утро просыпаешься с мыслью, что сегодня твой последний день — то тогда сможешь свернуть горы.
Народ слушал внимательно, пара человек достали блокноты и что-то записали. Наверное, название книги.