– В отставке, – Марковцев вернул заметку, распечатанную на девственно белом листе бумаги, на котором незримо присутствовали желтоватые водяные знаки времени.
– Что? – не понял Сеченов.
– Подполковник в отставке. Однажды я сказал одному человеку: «Я тоже немало напакостил в этой жизни, но прежде я уволился из Вооруженных сил».
– Для тебя это было важно?
Марковцев пожал плечами: «Разве и так не понятно?»
Виктор, в свою очередь, разлил коньяк и произнес тост:
– За тебя, Марк. За ставку, которую я делаю на тебя.
У хозяина квартиры появилось необоримое желание заржать, как лошадь, и попутно переиначить поговорку: «Хорошо ржет тот, кто ржет последним».
Не меняя позы – все так же прислонившись к спинке стула, Сеченов приступил к делу:
– Я работаю на «Фирму»…
Марк мыслено покивал: «Я не ошибся в своих рассуждениях».
– …в отделе, завязанном на безопасности некоторых столичных банков.
– Говорят, что те, кто имеет дело с чужими деньгами, сходят с ума.
– И они правы, – глубоким кивком подтвердил Сеченов. – Ты можешь считать меня сумасшедшим, но я твердо решил кинуть «Фирму».
– У нее есть название?
– Я его уже дважды произнес, – рассмеялся Виктор.
– Что – фирма «Фирма»? – с недоверием спросил Марковцев. – Прямо как газета «Газета». У этих компаний часом не один редактор?
– Конечно, в названии есть своя подоплека. Во главе «Фирмы», деятельность которой – бизнес-разведка, стоит выходец из контрразведки, генерал Юрий Коротков.
– Не слышал о таком, – покачал головой Сергей. – Что дальше?
– На решение назвать так свое предприятие повлияла реклама стирального порошка. А точнее, вопрос из какой-то телевикторины. Один предприимчивый бизнесмен обеспечил себе бесплатную рекламу, начав выпускать стиральный порошок под названием «Обычный». Генерал пошел бы дальше. В его голове родилась простая комбинация: он выпускает порошок под названием «Обычный», а потом подает в суд на рекламные компании, которые, мягко говоря, критикуют его продукцию: «…А вот рубашка, выстиранная обычным порошком». Тогда он, размышляя над названием своей фирмы, в шутку назвал ее «Обычная фирма», а спустя какое-то время отбросил лишнее слово, которое на ниве свежести могло бы принести ему дивиденды. Сочетание фирма «Фирма» не звучало, оставалось звучным только одно его «упоминание» и было, черт возьми, солидно.
Марковцев не разделил телячьего восторга гостя и кисло улыбнулся. Вообще фирмами было принято называть в первую очередь организации, имеющие отношение к разведке. Он вернул молодого товарища к теме разговора:
– Итак, ты решил кинуть «Фирму». – Он выдержал паузу, за время которой чуть выкатил глаза: – На крупную сумму?
– На очень крупную, – глубоким кивком головы подтвердил Сеченов. – Я планирую сорвать куш во время перевозки денег.
– На бронированном автомобиле? – попробовал угадать Марк. И не мог не отметить, что Сеченов изменился в лице. А дальше – больше: он не сразу смог ответить на простой вопрос. В общем, выглядел как человек, которого застали врасплох.
– На грузовом самолете…
– Я давно не занимаюсь такими вещами. Над тобой кто-то подшутил, Витя.
– Хорошо, – сказал Сеченов, вставая и благодаря хозяина за гостеприимство. – Примешь или не примешь ты мое предложение, но в любом случае видеться мы будем редко. При раскладе, на который я рассчитываю, будешь в полном контакте с моим человеком. Ему можно доверять.
– Разумеется. Он молодой?
Сеченов на секунду нахмурил лоб:
– Ему столько, сколько было мне в 1997 году.
– А нормально ты ответить не мог, да? Теперь вот высчитывай…
– Встретимся завтра и поговорим более детально, идет?
Когда Сеченов ушел, Марковцев мысленно восстановил долгий разговор. У него была хорошая память, и он воспроизвел все до слова. Когда Виктор сказал, что деньги будут перевозить на самолете, Марк мысленно воскликнул: «Оп!» Это был щелчок, по сути. Он хорошо изучил свои мозги и точно знал, что в такие моменты в их сложной схеме включается реле и перенаправляет мысли в другое русло. Тот момент стал переломным, и Марковцев целиком и полностью погрузился в дебри операции. Нет, начало планирования боевой операции нельзя было назвать чистым листом бумаги, в противном случае Марк чесал бы над ним голову. Начало планирования – это непролазные дебри, которые нужно очистить от валежника, сухостоя, бурьяна, чтобы увидеть всю красоту леса. В такие моменты Сергей был похож на скульптора, который отсекает от камня все лишнее. Свое состояние он сравнил с освобождением, чуть позже поменял мнение: нечто схожее он испытывал после побегов из мест заключения. В общем и целом это называлось чувством свободы, чувством полета, что наиболее полно подходило к характеру операции. Пожалел ли он о том, что контактировать с Сеченовым ему придется крайне редко, – это вряд ли. Честно говоря, ему по душе пришелся другой вариант – быть в полном контакте с одним из его людей. Совсем другой человек, непохожий на Виктора, но Марку так было легче. Он забегал вперед, однако плевал на это.