Не задумывались, куда деваются эти последние девушки? После того, как копы снимают с них подозрения, после того как пресса напечатает их школьные фотографии – мордастые, с ортодонтическими улыбками, растрепанными волосами, эти фотографии неизменно попадают на обложки детективов? После бдений при свечах и мгновений молчания, после того, как кто-то посадит кустик в память об этом?
Я знаю, что случается с этими девушками, после того как подписаны все договоры с киношниками, после того как проваливается кинофраншиза, после того как ты понимаешь, что все остальные подали заявление в колледж, пока ты была заперта в реабилитационном центре, делая вид, что боишься темноты. После круга ток-шоу, после того, как твой третий психотерапевт говорит тебе, что он всего лишь твой торговый автомат по продаже антидепрессанта «Золофт» и никаких прорывов в ближайшем будущем ожидать тебе не приходится, после того, как ты понимаешь, что единственная интересная вещь, которая когда-либо случится с тобой, уже случилась, когда тебе было шестнадцать, после того, как ты перестаешь выходить из дома, после того, как ты начинаешь искать в интернете замочного мастера, пока другие женщины мучают Windows в поисках драгоценностей от «Тиффани», после того, как ты уже покинула город, потому что никак не могла справиться с выразительным поглядыванием на тебя родителей: «А почему не ты?», когда столько твоих друзей на том свете, после того, как ты потеряла все, пережила пожар, узнала по именам тех, кто вечно таскается следом за тобой, после всего этого ты оказываешься там, где нахожусь сегодня я: в подвале церкви в Бербанке[2], сидишь спиной к стене, пытаешься собрать по кусочкам свою вдребезги разбитую жизнь.
Мы – вид, которому грозит опасность исчезновения, за что я благодарна. Нас осталось всего шесть. Было время – я грустила от того, что нас так мало, но мы были существами восьмидесятых, а мир изменился. Прежде на наши памятные даты они протирали от пыли ящики с роликами или время от времени продлевали франшизы, но теперь остались одни нефтяные разливы и «Викиликс», «Чайная партия» и «Талибан». Наша шестерка принадлежит к другой эре. Мы невидимы для медиа. Вполне возможно, что нас уже вообще не существует.
Выключив Си-эн-эн, я понимаю, что просчиталась. Нас вообще-то семь, просто мне не нравится думать о Крисси. Никому не нравится. Даже упоминание ее имени может нарушить работу головного мозга, потому что она предатель. А поэтому я задерживаюсь на минуту, хотя у меня остается всего три часа, чтобы добраться до группы, и делаю глубокие вдохи, пытаюсь снова сосредоточиться.
Судьба Адриенн была предопределена. С ней все это случилось в лагере «Красное озеро», но потом она купила это место и превратила его в приют для жертв насилия, в основном выживших после стрельбы в школе, и детишек, которым удалось бежать от своих похитителей. И судьба настигает ее там, где она живет. По крайней мере, это даст нам новую тему для разговора, кроме всех наших старых дел, о которых мы спорим по сей день.
Когда откладывать больше уже нельзя, я собираюсь. Встреча с группой – единственное время, когда я покидаю квартиру. Правда, еще раз в неделю хожу к почтовому ящику на другой стороне улицы, потом еще раз в месяц проверяю мои маршруты отхода, а раз в две недели хожу в магазин на углу – прикупить продуктов. Не люблю рисковать. Волосы у меня коротко подстрижены, потому что за длинные волосы можно схватить. Я ношу спортивную обувь на тот случай, если придется бежать. Я не ношу свободную одежду.
Я проверяю содержимое моих карманов – ключи, деньги, телефон, оружие. Пару лет назад, после одного происшествия, я перестала брать с собой огнестрельное оружие, когда собиралась ехать в общественном транспорте, но при мне баллончик с перечным газом, канцелярский нож в правом переднем кармане и бритва, приклеенная лентой к моей левой щиколотке. У меня нет наушников, я не надеваю солнцезащитных очков, я проверяю, плотно ли сидит на мне куртка, чтобы ни за что ненароком не зацепиться. Потом я прощаюсь с моим растением, набираю полную грудь воздуха, выхожу из квартиры на встречу с миром, который хочет, чтобы я умерла.
*Частные записки доктора Кэрол Эллиотт касательно сессии группы, сентябрь 2010
2
Город, который расположен в юго-восточном окончании долины Сан-Фернандо в Лос-Анджелесском округе к северу от делового центра Лос-Анджелеса, назван именем поселенца Дэвида Бербанка, дантиста и предпринимателя.