— Лучше я тебя отвезу к реке, — сказал Джей, ничуть не смутившись и крутя мяч на пальце.
— Разве у тебя есть машина? — удивилась Корки.
— Нет. Но какая разница? — Джей широко ухмыльнулся.
— А зачем тебе к реке? — поинтересовался Алекс.
Но тут ее окликнула мисс Клостер:
— Корки, хватит отдыхать! Мы тебя заждались!
— Ладно, встретимся после тренировки, — сказал Алекс и побежал прочь. Потом кинул мяч в кольцо, обернулся к Корки и улыбнулся ей своей знаменитой замечательной улыбкой. Корки сразу же захотелось обнять его.
— Молоток! — крикнул Джей, а Корки поплелась к подругам.
— Ну, как прошла тренировка? — спросила Корки у Алекса, опускаясь на переднее пассажирское сиденье его белой машины.
— Да уж получше, чем у тебя, — не без ехидства ответил Алекс. — Я слышал, как мисс Клостер орала на вас.
«До чего же он клевый», — подумала Корки. Ей нравились его светлые, вечно растрепанные волосы. И ямочка на правой щеке, появлявшаяся, когда он улыбался.
— Сегодня мы были не в форме, — согласилась девушка.
Алекс откинул назад капюшон своей куртки и тронул с места. Корки поглядела на небо. Над заснеженными деревьями уже появилась луна. Подумалось о том, что в декабре темнеет рано.
Небо было таким же угольно-черным, как и девичьи мысли. Всю дорогу Корки сидела, мрачно глядя в окно. Кое-где снег уже растаял, а дорога по-прежнему оставалась заледенелой.
— Видала, как я обошел Гарри Брандта? — между тем проговорил Алекс радостно. — Он так разинул варежку, что чуть было вообще не проглотил мяч! Не могу дождаться матча. Мы точно надерем кое-кому задницу!
Вскоре машина резко свернула на Речную улицу. Корки невольно поправила ремень безопасности. Они проехали мимо каких-то ребятишек, барахтавшихся в снегу.
— Эй, только не кидаться снежками! — крикнул кто-то из них.
— А почему все столпились вокруг Джея? — спросила Корки. — Я видела, как вы все кинулись к нему.
— Да Гарри так врезал ему мячом, что все подумали, будто сломал нос, — объяснил Алекс.
— При таком шнобеле это несложно, — заметила девушка.
— И не говори, — засмеялся парень.
Корки придвинулась к Алексу.
Вскоре показалась река Конононка, по берегу которой росли деревья, раскачивавшиеся на ветру. А за ними простиралась сплошная белизна.
— Река совсем замерзла, — пробормотала Корки с некоторым облегчением.
— Зачем тебе понадобилось ехать сюда? — повторил свой вопрос Алекс, нажимая на тормоз. Машина заскользила.
— Осторожно! — воскликнула девушка. — Если мы свалимся в воду…
— То погибнем, — закончил Алекс. — А мой отец сойдет с ума, потому что я угроблю его новую машину.
Тормоза визжали на снегу. Машина все никак не останавливалась. Ветви деревьев хлестали по ней. Алекс свернул в сторону и наконец-то смог затормозить.
— Ну, так зачем же тебе понадобилось приезжать сюда? — спросил он снова, улыбаясь как ни в чем не бывало.
И прежде чем Корки успела что-либо ответить, поцеловал ее. Его нос оказался холодным, а губы — теплыми.
Девушка осторожно оттолкнула его и сказала:
— Во всяком случае, не для этого.
— В самом деле? — Парень снова потянулся к ней губами, но она распахнула дверцу и выбралась наружу.
Она тут же вскрикнула от неожиданного холода — ветер пронизывал до костей.
Алекс приблизился к ней, держа в руке ключи от машины, и спросил:
— Неужели тебе захотелось искупаться?
— Ты чего не застегнулся? — Девушка заботливо запахнула полы его куртки.
— Потому, что я крутой, — похвалился он.
— Нет, потому, что тупой, — поправила она.
Алекс состроил комичную рожу.
Корки засмеялась и направилась к реке. Снег скрипел под сапожками. Деревья все так же раскачивались на ветру.
Алекс нагнал девушку, накинул ей капюшон на голову и взял за руку.
— Прекрасный день для прогулки, — выдавил он, стуча зубами.
— Просто мне нужно было посмотреть на реку, — ответила Корки. — Это трудно объяснить.
— Ну, вот мы и здесь, — объявил Алекс, когда они вышли из-за деревьев. — Река будто превратилась в каток. Теперь можем возвращаться?
— Еще секундочку, — попросила девушка. От ветра у нее слезились глаза. Прикрыв их перчаткой, она вглядывалась в ледяную поверхность.
Да, вся река замерзла. Увидев это, Корки почувствовала облегчение. Должно быть, зло по-прежнему похоронено на дне и ему не вырваться из-под такого толстого панциря.
Ничего. Никаких следов зла.