«Преподам ей урок летного мастерства, — думала Корки, и на ее губах заиграла жестокая улыбка. — Урок летного мастерства, а после — урок погружения в воду». Услышав, как за спиною хлопнула дверца машины, она обернулась и увидела Кимми, одетую в лайкровые велосипедные шорты и красную рубашку. Брюнетка припарковала свой автомобиль в конце улицы, рядом с подружкиным.
— Как думаешь, здесь можно оставлять машину?
— Конечно, — ответила Корки. — Тут же никого нет. — И мысленно закончила: «Тебе она больше не понадобится».
— Я думала, наверху будет прохладнее, — произнесла Кимми, откидывая с вспотевшего лица прядь темных волос.
«Сейчас тебе станет прохладно», — подумала Корки, а вслух сказала:
— Сегодня нет ветра. Взгляни на деревья.
Они вместе повернулись к лесу.
— Ни один листик не шелохнется, — заметила Кимми, потом посмотрела на подругу слегка озадаченно. — И что мы собираемся здесь делать?
— Не знаю. — Корки щелкнула языком. — Просто я решила, что это самое лучшее место для беседы.
Кимми посмотрела на дождевые облака и сказала:
— Кажется, мы скоро вымокнем.
— Зато взбодримся, — ответила Корки и шагнула к обрыву. Подруга последовала за ней.
— Тебе действительно лучше? — спросила она.
— Ага. Намного, — кивнула девушка и добавила мысленно: «А через несколько секунд будет еще лучше».
— Как все ужасно сложилось в лагере, — сказала Кимми. — Я имею в виду твою болезнь. Вот жалость-то.
— Да… вот жалость, — ответила блондинка, мрачно улыбаясь.
— И еще эта дурацкая история с Ханной, — добавила Кимми, отведя взгляд. — Но ты же мне веришь, правда?
— Конечно, — откликнулась Корки. — Но я тоже этого не делала.
— Так… что же ты думаешь? — Кимми пристально поглядела ей в лицо. — Что, по-твоему, произошло?
— Мне кажется, Ханна сама отколола все это, — сказала девушка, стараясь сделать лицо серьезным.
— И раскаленную ванну? И косу?
— С ванной она все придумала, — продолжала Корки, понизив голос. — Просто закричала и выскочила оттуда. Вряд ли она обожглась — ее кожа покраснела совсем слабо.
— Но неужели Ханна обрезала собственные волосы? — удивилась Кимми.
Корки уверенно кивнула.
— Но зачем? — спросила подруга сухо.
— Чтобы нам насолить, — пояснила девушка. — Чтобы выставить нас мерзавками. Чтобы нас вышибли из группы и она стала первой.
— Ух ты! — У Кимми рот открылся от изумления. — Я бы никогда до такого не додумалась. Никогда. Мне бы не пришло в голову, что Ханна…
От этих мыслей ее голос сорвался.
— Ну а что же ты думала? — спросила блондинка резко. — Что это сделала я? Ты меня подозревала?
— Нет! — возразила Кимми, краснея. — Я тебя не подозревала. Просто не знала, что и думать. Знала только, что злой дух где-то рядом, только где — неизвестно. То есть в ком… Я просто…
На лоб Корки упала первая капля дождя. «Хватит ходить вокруг да около, — подумала она. — Пора с ней покончить».
— Злой дух совсем рядом, — произнесла девушка, понизив голос до шепота. Еще одна крупная капля упала ей на затылок. И еще одна на плечо.
— Что? — У Кимми снова распахнулся рот от удивления. — Ты имеешь в виду Ханну? Ты думаешь, что он внутри Ханны?
— Возможно, — ответила Корки таинственно.
— Дождь начинается, — сказала подруга, выставив перед собою ладони. — Может, лучше договорим в машине?
— Ладно, — согласилась Корки. — Вот только сперва посмотрим вниз.
Она указала на подножие утеса.
— Я все пытаюсь понять, что там такое, но никак не могу.
— Где? — Кимми приблизилась к обрыву и поглядела на бегущие волны.
Корки подскочила к ней и изо всех сил толкнула. Девушка громко вскрикнула и полетела головой вниз, дико размахивая руками. А блондинка стояла на вершине, уперев руки в бока, и со злорадной ухмылкой глядела на гибнущую подругу.
Глава 3 Торжество зла
— Кимми умерла.
Корки произнесла эти слова вслух, и ее лицо расплылось в довольной улыбке. Капли падали все так же негромко. Она стояла над обрывом и смотрела на мутную бегущую воду.
— Кимми умерла.
Блондинка уже собиралась уходить, как вдруг откуда-то изнутри ее существа донесся встревоженный крик:
— Нет!
Она пожала плечами. «Пора идти. Кимми умерла, теперь я должна позаботиться о Дебре». И снова откуда-то из глубины души раздался крик:
— Нет!