«То же самое говорила Бобби», — подумала Корки. Окружавшие ее лица вновь погрузились во тьму. «Вот что случилось с моей сестрой», — поняла девушка. Что-то держало руки Бобби, что-то ее парализовало. Но никто тогда ей не поверил. «Я верю тебе, Бобби. Я верю тебе. Потому что знаю, что произошло. Знаю, кто это сделал. Злой дух. Злой дух где-то здесь. Прямо здесь. Но где же? Он пытался убить меня. Пытался». И тут же пришла пугающая мысль: «А вдруг и в самом деле убил?» Лиц все так же не было видно, только раздавались всхлипывания Кимми. А потом Корки поглотил мрак.
Когда она открыла глаза, над ней склонялось уже совсем другое лицо.
— Мама!
Собственный голос оказался сдавленным и сухим. Миссис Коркоран улыбнулась ей сквозь слезы.
— С тобой все будет нормально, — сказала она, кладя на лоб дочери холодную руку.
Корки попыталась сесть, но боль бросила девушку обратно на подушку.
— Где я?
— Ты в больнице, — ответила мать. Ее улыбка будто застыла на губах и держалась даже во время разговора. — В травматологическом отделении.
Она утерла слезу, появившуюся в уголке глаза, влажным платком.
Теперь Корки разглядела комнату. Точнее, это была даже не комната, а небольшое кубическое помещение со стенами, завешенными серой тканью.
— С тобой все будет нормально, — повторила мать, и девушка попыталась улыбнуться в ответ.
«Нет, не будет», — подумала она грустно.
— Ты сильно ушибла ребро и сломала руку. Но это все, — сообщила миссис Коркоран.
«Итак, дух меня не убил, — подумала Корки, глядя на серую ткань. — Не убил. На этот раз. Но в следующий…»
— Папа заполняет сейчас какие-то бумаги. Когда он закончит, мы поедем домой. Правда, здорово? С тобой все будет нормально.
Девушка вымученно улыбнулась. «Со мной не будет все нормально, — подумала она. — Никогда не будет нормально. Злой дух убил Бобби, и сегодня в спортзале все повторилось. Он пытался убить меня. И я совсем не в порядке. Не в порядке. Не в порядке».
Перед ней вырос молодой темноволосый врач в белом халате.
— Можешь сесть? — спросил он, улыбаясь. — Нужно поправить тебе повязку.
Опираясь на его плечо, девушка с трудом села в кровати. К ее удивлению, оказалось, что правая рука перевязана.
— На твоем месте я не стал бы делать сальто назад, — пошутил доктор.
— Шон, что ты тут делаешь в такой поздний час? — воскликнула миссис Коркоран.
Мальчик, встречавший их в дверях дома в одной пижаме, пожал своими узкими плечами.
— Не хочет ложиться спать, — объяснила их соседка, миссис Барнаби, которую пригласили посидеть с Шоном. — Говорит, что хочет увидеть, как перевязали сестру.
— Что ж, отойди от двери, и твоя бедная сестричка сможет попасть в дом, — сказала мать.
При виде гипса глаза Шона расширились от возбуждения.
— Ух ты! А можно потрогать?
— Давай уж. — Корки протянула ему руку. — Если это тебе щекочет нервы.
— Нет, подожди-ка, — встрепенулся брат. — Я хочу на нем расписаться. Ты ведь сохранишь его на память, правда?
— Пожалуйста, только не сейчас! — попросила мать.
— У Корки выдалась жуткая ночь, — сказал отец. — Дай ей прийти в себя.
— Но я могу там что-нибудь написать? — попросил Шон, как обычно, не слушаясь родителей. — Ну, знаете, что-нибудь забавное.
— Завтра, — ответила Корки резко. — Сейчас мне совсем тяжко.
Брат скроил недовольную мину, но все-таки отошел.
— Тебе звонили два раза, Корки, — сказала миссис Барнаби, помогая ей снять куртку и разматывая шарф. — Я записала кто. Первый раз — Дебра, потом — Ронни. Я сказала, что ты все еще в больнице.
— Спасибо, — ответила девушка благодарно. — Я позвоню им завтра.
Миссис Барнаби пожелала всем спокойной ночи и отправилась домой. Шон еще чуть-чуть покапризничал, но все же позволил отцу уложить себя в постель.
— Завтра я напишу на твоем гипсе что-нибудь ужасно глупое, — пообещал он сестре.
— Спасибо. Я подожду, — ответила она сухо.
— Пойду приготовлю тебе горячую ванну, — сказала миссис Коркоран. — Доктор говорил, что она будет полезна для твоих растянутых мышц.
— Ладно, — пожала плечами девушка.
«На меня напала древняя злая сила, — подумала она с горькой усмешкой, — а мама полагает, что мне поможет ванна!»
— Будь осторожна и не намочи повязку! — предупредила мать.
— Постараюсь, — откликнулась Корки и поплелась следом по лестнице.
Добравшись до своей комнаты, она осторожно опустилась на краешек кровати. Ребра заболели, руку под гипсом сильно дергало. «Я не могу ничего делать, — подумала девушка, невольно застонав, — даже переодеваться». Она слышала, как зашумела вода в ванной, и через несколько секунд на пороге появилась мать, отряхивающаяся от брызг: