«Ничего необычного… — Уфимцев торопливо перелистывал сброшюрованные листки с мелким шрифтом — оперативную сводку УВД за неделю, — Бытовуха. Жена мужа ударила ножом на кухне на почве неприязненных отношений после совместного распития спиртных напитков. В присутствии двенадцатилетней дочери. Мерзость, но обыграть это можно. Что еще? Одно изнасилование. Три кражи. Грабеж. Убийство в Некоузском районе. Сцепились два механизатора. Один другого на вилы насадил. Вилы — оружие агрария. И еще топор… Ага, опять же после совместного распития… Все пьем и пьем, и пьем. Надо сегодня вечерком с Буниным пивка попить в «Титьках», кстати…»
Уфимцеву все было знакомо. Еще учась в Москве, он подрабатывал криминальным репортером в районной газете на прославленной Таганке. Столица нашей Родины в этом плане ничем не отличалась от русской провинции. Разница была только в том, что в последней все происходило пьяней и бессмысленней. А в первой все чаще вместо вил фигурировал разделочный нож импортного производства.
«Хм, это что–то новенькое… Акт вандализма над могилой умершего и похороненного гр. Кружкина А. Б. 1913 г.р., в Рыбинском районе. Из этого можно даже сделать не просто заметульку…»
Уфимцев покосился на сидевшего рядом коллегу из конкурировавшей газеты, так же перелистывавшего сводки со скучающим выражением лица, и направился к столу напротив. За ним возвышался своей 185–ти сантиметровой костлявой фигурой, поглядывая на журналистов в обычной хитрованско–простецкой манере, капитан милиции, начальник пресс–службы УВД, которого, впрочем, вся областная пресса иначе просто как «Паша», не звала.
-Паш… — Игорь склонился над капитаном, чтобы не слышал «конкурент», — Ты какие–нибудь подробности по этому случаю знаешь? — он отчеркнул ногтем «абзац с вандализмом».
-Ну–у–у… — затянул по–вологодски своим трубным и вечно простуженными голосом капитан, — Да это ж обычный акт пьяного хулиганства. Ты же знаешь, что у нас молодежь на кладбищах вытворяет. Водку пьянствует и девок трахает. Прям на могилах!
-Тише ты! — Уфимцев снова оглянулся на своего коллегу.
Тот, похоже, начал проявлять интерес к их разговору. Не хватало, чтобы еще и он «сел на хвост».
-Паш… — как можно вкрадчивее произнес Игорь, — Так это у нас в Ярославле. И то только на одном кладбище, Леонтьевском. Если, конечно, ваши сводки не врут. А это в Рыбинском районе. У них там зеленых насаждений и укромных мест, где можно водку жрать и девок лапать, и без кладбища хватает.
-Ну–у… Что я тебе скажу… Идет проверка. Но ты вряд ли что–нибудь из этого случая вытянешь. Пустышка.
-Спасибо, товарищ капитан, за разъяснение! — громко произнес Уфимцев и вернулся к своему столу.
Он торопливо переписал в блокнот еще парочку случаев с «бытовухой», чтобы криминальная хроника получилась покровавее. Прицепил тройку ДТП («Гр. Гущин, В.В, 1962 г. р. будучи в нетрезвом состоянии, был сбит а\м ВАЗ — 2106, белого цвета. А\м с места происшествия скрылся.»), попрощался с начальником пресс–службы, пожал руку «конкуренту» и выскочил за дверь.
У Игоря в голове вспыхнула идея. Она жгла ему душу и смазывала скипидаром пятки.
Редактора ярославской областной газеты Алексея Николаевича Давицина, Уфимцев знал не меньше, чем Шурика Бунина. И возможно, лучше.
В областной «молодежке» Давицин, где Игорь успел поработать до службы в армии, был непосредственным, как говорят в войсках, начальником Игоря. Когда зеленый в прямом смысле этого слова (он носил зеленый джемпер грубой вязки — рукоделие матери), мало что умеющий, но полный энтузиазма стажер появился в газете, тогдашний редактор определил бывшего школяра как раз под начало Алексея Николаевича.
Тот не слишком жаловал нагловатого стажера. Заметки и репортажи Уфимцева правились беспощадной рукой. Тот терпел. Но когда случалось, что они вообще отправлялись в корзину, рано уверовавший в свой журналистский талант салага выуживал листы обратно, терпеливо разглаживал их утюгом и нес их на стол самому редактору молодежки. Шеф по каким–то своим «шефским» причинам недолюбливал начальника отдела проблем учащейся молодежи, поэтому в пику ему отправлял писанину школяра в набор.
И когда по прошествии пяти лет бывший стажер снова появился на небосклоне Давицина, уже ставшего главным редактором популярной газеты, яростно ругающей коммунистов, борющейся с депутатами областного Совета (тем не менее, там столующейся в полном составе), поддерживающей главу администрации, и умеренно–либерально покритиковывавшей президента, Алексей Николаевич сморщился.