— Простите, сэр, но между вами, мной и этим долбаным кустом, за которым пытается укрыться ваша машина: даже если все, что вы говорите, правда, у меня нет не малейшего желания идти на ненужный риск просто, чтобы сохранить чью-то репутацию. Подполковник Рейнольдс хороший офицер и отличный парень, но его операция не стоит ни одного напрасно погибшего в группе «Янки».
— Я не думаю, что вам стоит беспокоиться по этому поводу. Подполковник слишком профессионален, чтобы идти на ненужные жертвы просто, чтобы сохранить лицо.
— Господи, я надеюсь, вы правы, сэр.
Они занялись следующим шагом. Воздушная кавалерия столкнулась с несколькими грузовиками и разведывательными машинами, бродящими у линии фронта. Они рассеяли грузовики и уничтожили разведывательные машины. К сожалению, кавалерийские разведчики не могли сказать, были ли цели польскими или принадлежали какому-то другому подразделению. Разведывательный вертолет попытался приземлиться у одной из уничтоженных машин, чтобы проверить это, но вынужден был отойти после обстрела неопознанным противником. Будучи не в силах получить информацию, но будучи уверенным, что фронт на некоторое время останется чист, майор Джордан поставил кавалеристам задачу постепенно смещаться на восток и прикрывать правый фланг батальона. С3 бригады сообщил ему, что будет следить за ситуацией.
Получив отчеты от воздушной кавалерии, подполковник Рейнольдс вызвал Джордана на батальонной частоте и приказал отправить группу «Янки» вперед, но продвигаться медленно.
Он сообщил майору, что остальная часть батальона незамедлительно двинется следом и будет в состоянии догнать группу «Янки», если та не слишком увлечется. Майор Джордан посмотрел на Бэннона, ухмыльнулся и ответил подполковнику, что будет держать танкистов в узде. Когда разговор был закончен, Джордан спросил Бэннона, если ли у него какие-либо вопросы. Бэннон ответил отрицательно; он должен был двигаться, но медленно. С этими словами он развернулся и направился к «66-му», чтобы подготовить группу к выдвижению.
Приказ остановить зачистку городка еще никогда не приходил так быстро, как хотелось Полгару. Прочесывание дома за домом было устаревшим методом. Он не хотел потерять еще кого-то из своих солдат из-за сопливого коммуняки, который еще даже не брился. Кроме того, это было изматывающим. Поднимаясь по лестнице и бросаясь в комнату, где сидел стрелок, он упал плашмя на грудь, забыв, что на плечевых ремнях висят гранаты. От падения у него потемнело в глазах, когда гранаты ударили в грудь. Он ощущал появляющиеся синяки. Как только БТР вышел из города и направился к позициям группы, Полгар решил, что уже слишком стар, чтобы бегать туда-сюда, играя в Джона Уэйна. На будущее он решил передать эстафету молодым. Он также решил, что во время следующей войны найдет себе хорошее теплое местечко в Пентагоне, и будет варить кофе для генералов. Боевая молодость закончилась. Война, подумал Полгар, была уделом молодых и сильных.
***
Эвери воспринял приказ выдвигаться со смешанными чувствами. Хотя сидеть на открытой местности было опасно, необходимость двигаться в открытую, среди бела дня с высотами на обоих флангах, нервировала его еще больше. Командир группы приказал ему построить 2-й взвод уступом влево. Он так и сделал. «21-й» лидировал, остальная часть взвода находилась левее и позади его. Танк командира группы находился справа, а еще правее танки 3-го взвода, которые также двигались уступом, но в право. Механизированный взвод и танк старпома двигались по центру за танками.
Группа двигалась вперед. Эвери было трудно следить за указанным сектором, отслеживать перемещение по развернутой перед ним карте, отдавать команды механику-водителю «21-го», а также следить одним глазом за взводом, а другим за танком командира. Кроме того, «21-й» двигался по вспаханному полю, периодически натыкаясь на дренажные канавы. Каждый раз, как он смотрел на карту, чтобы определить свое местоположение, механик, словно нарочно въезжал в очередную канаву, стремясь застать молодого лейтенанта врасплох и выбросить его из командирской башенки. Порой казалось, что он был не в состоянии командовать «21-м», не говоря уже о взводе, и был только багажом. Он должен был найти способ управлять всем этим с маломальской эффективностью. Это, однако, оставалось выше его сил.
* * *
Пилот советского ударного вертолета медленно выводил машину на нужную позицию. С небольшой долей удачи, впереди вскоре появиться цель. Им повезло, что они смогли зайти так далеко.
Ведущий вертолет едва избежал пронесшегося мимо вражеского разведывательного вертолета. Хотя оператор вооружения был уверен, что они смогут справиться с хрупким разведчиком, это была не та задача, которая была поставлена им. Надоедливым разведчиком займется кто-то другой.
Они охотились на танки.
Два ударных вертолета расположились по обе стороны от старой крепости, которую они использовали в качестве ориентира и контрольной точки. Если сообщение было верным, то пройдя над деревьями, он увидят впереди город и группу вражеских танков, расположившихся к востоку от него. Когда ведущий сообщил, что находился на нужной позиции, ударные вертолеты начали медленно подниматься, пока операторам вооружения не открылся свободный обзор. Заметив город, пилот начал искать к востоку от него вражеские танки.
Он не мог их обнаружить. Тогда он приказал оператору вооружения осмотреть район в свой мощный прицел.
Пока оператор вооружения искал их, что-то попалось пилоту на глаза. Движение к северу от города. Он повернулся и посмотрел внимательнее. Несколько движущихся объектов.
Он сообщил об этом оператору вооружения по ВПУ и развернул вертолет, пока его нос не развернулся почти прямо на восток. У оператора вооружения не возникло никаких проблем с обнаружением целей.
Он быстро идентифицировал их как танки М1 и бронетранспортеры М-113. Пилот сообщил об этом ведущему, который также сориентировался на восток и подтвердил обнаружение целей.
Словно тигры, готовые наброситься на жертву, два советских ударных вертолета Ми-24Д мгновение изучали цель своей атаки. Пилота вызвал ведущий и спросил, видят ли он или его оператор вооружения какие-либо зенитные орудия или ракетные установки. Оператор вооружения ответил, что нет. Пилот посмотрел на индикатор системы предупреждения об облучении, чтобы проверить, работал ли он прежде, чем ответить ведущему. Затем пилот и оператор вооружения продолжили следить за целями, которые находились далеко за пределами действия их оружия, ожидая указаний своего ведущего.
Приказ поступил. Оба вертолета начали снижаться, чтобы атаковать танки на высокой скорости.
Ведущий брал на себя дальние танки, тогда как второму Ми-24Д следовало заняться ближайшими.
Им следовало не обращать внимания на бронетранспортеры. Два ударных вертолета смогут вывести из строя два, может быть четыре танка в первом заходе. После прохода над целью, два Ми-24 повернут на север, опишут петлю и атакуют танки в лоб. Ведущий был уверен, что они смогут сделать два захода прежде, чем кто-либо посторонний сможет вмешаться. После второго захода оба вертолета отойдут к замку. Затем они решат, продолжить атаку или уходить. Прокричав по рации старый русский боевой клич, ведущий дал приказ атаковать.
* * *
Эвери схватился одной рукой за пулемет, чтобы не упасть, а второй провел по карте, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь ориентир, который мог бы использовать. Крик «Вертолеты на девять часов!» а затем быстрое «Ракета, ракета, ракета!» застали его врасплох.
Он инстинктивно поднял глаза и посмотрел вперед. Там ничего не было. Затем он повернулся вправо и посмотрел на танк командира группы, чтобы увидеть, что предпринял он. Мгновение Эвери смотрел, как «66-й» изверг облако белого дыма из выхлопной трубы, а затем отвернул вправо, исчезая в завесе.
Когда «66-й» и танки 3-го взвода открыли бешеный огонь в воздух, до него вдруг дошло, что происходит. Эвери обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть уродливый ударный вертолет, надвигавшийся прямо на него, перед которым летел круглый объект, становившийся все больше и извергающий хвост пламени. Противотанковая управляемая ракета попала в танк раньше, чем Эвери успел среагировать.