Затем он связался с командиром группы «Браво», чтобы узнать, был ли тот в контакте с противником. Лейтенант Петерсон ответил, что не был, но видел советские танки, спускающиеся по склону холма на востоке. По его оценке их было десять, а возможно и больше. Он не мог определить их тип, но, поскольку они стреляли с ходу и при этом попадали, он полагал, что это были Т-72 или что-то еще лучше.
Было ясно, что батальон попал в беду. Связи с командиром батальона и С3 не было. Рота «С», похоже, была рассеянна и отчаянно пыталась выжить. Рота «Д» занимала оборону, чтобы встреть русский натиск. Следовательно, атака оставила Бэннона старшим офицером в группах «Янки» и «Браво». Внезапно, он оказался в положении командира половины батальона и оказался вынужден бороться с этим кошмаром или потерять весь этот чертов батальон. Пока эти мысли неслись в его голове со скоростью локомотива, группа «Янки» продолжала двигаться на север, выходя из боя со скоростью метр в секунду.
***
Советский командир танковой роты ощутил прилив адреналина в жилах. Они поймали американцев. Уже полдюжины бронетранспортеров горели, а остальные рассеялись, пытаясь выйти из боя. Всякое подобие порядка было потеряно, американцы дрогнули и побежали. Эффект внезапности был полным. Теперь они пожинали плоды своей скорости, огня и шока, в который ввели противника
Он направлял огонь взводов, отдавая краткие приказы. Поступило сообщение, что новые бронетранспортеры противника, десять-двенадцать единиц, развернулись к западу от дороги на расстоянии около трех километров. Они опустили аппарели, чтобы дать спешиться пехоте. Танковой роте следовало покончить с первой ротой противника прежде, чем те займут какое-то подобие обороны. Скорость была критически важна! Он начал отдавать новые приказы командирам взводов.
***
Ввиду низких шансов, что проблема решиться сама собой, Бэннон начал отдавать приказы. Переключившись на батальонную частоту, он приказал группе «Браво» развернуться на восток, пересечь дорогу, идущую с севера на юг, пройти около километра, а затем ударить советам во фланг танками и ПТРК «ТОУ».
Когда Петерсон подтвердил приказ, Бэннон переключился на частоту группы и приказал офицеру огневой поддержки запросить любую артиллерийскую и авиационную поддержку, которую возможно и занять позицию, с которой он бы мог управлять ей.
Затем он приказал механизированному взводу двигаться на юго-восток вдоль леса к зазору между двумя холмами справа от них. Он был уверен, что советы появились оттуда и ожидал большего. Механизированный взвод мог устроить засаду в лесу и задержать советы, пытающиеся поддержать роту, вошедшую в долину. Двум танковым взводам и старпому он приказал следовать за «66-м».
Когда «66-й» повернул на восток и направился вверх по склону холма к деревьям, Бэннон объяснил группе, что они собирались делать. Как только они достигнут деревьев, то повернут на юг вдоль них. Добравшись до прохода между холмами, они ударят во фланг новым советским танкам, если те появятся. Однако если Полгар уже добрался до прохода, они повернут у прохода на запад и ударят советским танкам в тыл. Механизированный взвод останется, и будет иметь дело с любыми советскими силами в меру своих возможностей.
***
Все, что мог сделать Улецки, это держаться. Командир группы с ревом направил свой танк вдоль леса на полной скорости. Остальные танки группы изо всех сил старались не отставать. Механизированный взвод отделился, получив отдельный приказ. Справа он мог видеть сражение в долине. По местности были разбросана дюжина горящих машин. Двигавшиеся вперед и ведшие огонь советские танки были хорошо видны. На дистанциях, с которых советы вели огонь, они промахивались редко. Гвент, его наводчик, сохранял орудие наведенным на советские танки ниже в долине. Расстояние было слишком велико, даже если бы командир группы разрешил вести огонь. Однако, учитывая курс, которым они двигались, это перестанет быть проблемой через несколько минут.
Улецки ощущал, как его кровь закипает, наполняя его яростью для предстоящего боя. Он раздувал огонь своей ненависти к советам, вспоминая, как умер его первый механик-водитель, Томас Лорриет. Образ лежащего на земле молодого солдата, погибшего в первый день войны, заглушил последние остатки сострадания к врагу. Он проклинал русских, перекрикивая вой двигателя «55-го».
***
Пока его танк мчался за «66-м», Гаргер подумал, что был вполне доволен собой.
Сначала это было страшно. Там, в долине, гибли люди. Через несколько минут он окажется в гуще боя, добавляя смерти и, если удача изменит ему, погибнет сам. Сама идея наслаждать этим ощущением могла на первый взгляд показаться нелепой. Но в этом чувстве не было никакого сомнения. Он никогда не ощущал себя столь живым. Он стоял в башне мчащегося «31-го», и его сознание захватил образ американской кавалерии, пришедшей на помощь[30]. Единственного, чего не хватало для такой сцены, так это флажков на пиках и пения горна.
Это было его время. Ради этого он пошел в армию. «Черт с ним», — подумал Гаргер. «Это здорово! Жаль, что это закончиться».
***
Безумный и непонятный крик в рации был первым признаком того, что советский командир танковой роты и его рота попали под удар. Он посмотрел направо и увидел, как загорелся второй танк из его роты. Вражеские танки! Они зашли с фланга! Словно по команде врага справа, мотострелковая рота, развернувшаяся вдоль дороги, открыла огонь противотанковыми управляемыми ракетами. Они попали в ловушку.
Командир танковой роты без раздумий приказал своим танкам повернуть влево и поставить дымовую завесу. Им повезло, они нанесли врагу тяжелый ущерб. Но теперь американцы брали верх. Пришло время прекратить атаку и ждать оставшийся батальон, чтобы возобновить ее.
***
Группа «Браво» была на позиции и вела огонь, когда группа «Янки» достигала прохода и точки поворота. Как только сержант Полгар сообщил, что был на месте, Бэннон приказал танкам повернуть направо, перестроиться в линию и атаковать. Следуя за «66-м», танки развернулись вправо и устремились в долину. Эффективный огонь группы «Браво» заставил советы прекратить атаку, и ослабить напор на роту «Д». Т-72 исчезали на юге за большим облаком поставленной или дымовой завесы. Фолк переключился на тепловизор и продолжал следить за уходившими на юг советскими танками. Теперь это была гонка. Сможет ли группа нагнать их, чтобы атаковать? Прямо сейчас это представлялось маловероятным. Широкий маневр группы «Янки» был ошибкой. Слишком сильно оторвавшись от батальона, группа «Янки» не смогла оперативно вступить в бой. Бэннон ударило осознанием того, что эта катастрофа, по крайней мере, частично, произошла по его вине. Если бы он выполнил приказ командира батальона, группа «Янки» была бы ближе к роте «С» и смогла бы поддержать ее, когда русские атаковали. Механизированная рота с М-113 на марше была очень уязвима для вражеских танков.
Группа «Янки» должна была иметь возможность просто развернуться и поддержать пехоту. Но он спешил, чтобы вырваться вперед и достичь Зале. Теперь рота «С» и штабная группа погибли, а враг уходил.
Когда он закончил с самобичеваниями, впереди советских танков начали рваться артиллерийские снаряды. Плессет, офицер огневой поддержки, заметив, как противник отворачивает на юг, запросил артиллерийский огонь по курсу вражеских танков. Он хотел, чтобы артиллерия непосредственно накрыла танки, но не верно оценил расстояние и скорость противника. Вследствие этой ошибки советы отвернули на восток, чтобы избежать артиллерийского огня. Быстрое изменение курса позволило им уйти из-под огня артиллерии, но направило их прямо на группу. Советы либо не видели танков Бэннона и сочли, что повернуть на восток будет безопасно, либо решили, что столкновение с ними предпочтительнее артиллерийского огня.
Какова бы не была причина, группа получила шанс сделать свое дело. Без дальнейших раздумий Бэннон приказал танкам открыть огонь по усмотрению и отдал приказ наводчику, который навел орудие «66-го» на ведущий вражеский танк, появлявшийся из дымовой завесы.
***
— Вражеские танки впереди!
Советский командир танковой роты резко повернул голову вперед, реагируя на крик наводчика. На мгновение его парализовало страхом от вида надвигающегося на него строя танков М1. Это была ловушка. Американцы обманули меня и мы пропали. Как бы невероятно это не звучало, это было единственным, чем командир танковой роты мог объяснить происходящее. Все потеряло значение. Нет времени на маневры. Нет времени на принятие решений. Единственное, что ему оставалось — вести бой с американскими танками впереди. Командир танковой роты приказал своим танкам атаковать и приказал наводчику стрелять в ведущий американский танк.
30
Намек на киноштамп «кавалерия из-за холмов». Подразумевается сила, чудесным образом спасающая в последний момент героев, ведущих безнадежный бой с врагами