* * *
Между моментом, когда в долине на западе стих бой и моментом, когда с востока донесся звук приближающихся танков, прошло едва ли больше двух минут. Полгар услышал скрип гусениц одновременно с тем, как передовой дозор доложил, что они наблюдают быстро приближающиеся по лесной дороге танки. Полгару пришлось напомнить им сообщить тип и количество танков, которые они видели. Сержант, командующий дозором, со смущением ответил, что они видят три Т-72, движущихся через открытое пространство в лесу в сторону, где находился Полгар с остатками отделения.
Вместо того чтобы занять оборону у леса, где были расположены его силы, Полгар принял решение занять оборону в глубине леса, где его солдаты получили бы наибольшие преимущества, а такие оказались бы наиболее уязвимы и беспомощны. «Драконы» будут бесполезны. Противотанковым ракетам нужно пролететь некоторое расстояние прежде, чем активируется боевая часть. Здесь для этого будет недостаточно места. Это будет чистый бой людей против танков, на очень близком расстоянии. Механизированный взвод был готов.
Полгар следил за приближающимися танками. Командиры танков, высунувшись из своих башенок, направляли свои танки вперед любой ценой. Они, казалось, не считались с безопасностью. Тот факт, что передовые силы прошли через эти леса без проблем, явно убедил эту группу русских танкистов, что дорога была чиста. Кроме того, они были одержимы стремлением присоединиться к передовым силам как можно скорее. С некоторой долей юмора Полгар подумал, глядя на приближающиеся Т-72, что все три экипажа очень скоро присоединяться к своим товарищам из долины, где хорошие коммунисты нашли себе смерть.
Полгар и его люди ощущали себя гораздо более расслабленными, ожидая противника, чем на высоте 214. Большие советские танки могут быть побеждены. Солдаты и сержанты механизированного взвода это знали. В первый день и ночь там, на высоте, они не были в этом слишком уверены. Но теперь они были ветеранами и знали, что это возможно. Для некоторых это было едва ли не интересным конкурсом. Пехота всегда стремилась доказать танкистам, что она с легкостью может сделать их на поле боя. Взрыв первой противотанковой мины заставил их отложить эти размышления. Взвод вступил в бой, и Полгару ничего не оставалось делать. Каждый солдат знал о своей задаче и выполнял ее, как и планировалось. Пулеметчики и стрелки сняли командиров танков раньше, чем те смогли ответить или укрыться в танках. Другие солдаты, с легкими противотанковыми гранатометами или LAW[31], открыли огонь. Одного попадания из LAW было недостаточно, чтобы подбить танк. Иногда требовалось до двенадцати попаданий. Поэтому Полгар организовал четыре противотанковых группы под командованием сержантов. У каждого из солдат в них было несколько LAW. Сержанты определяли цель и приказывали открыть огонь. Затем каждый из солдат производил несколько выстрелов. Таким образом, первые два танка быстро оказались подбиты.
Третий танк, видя, что случилось с первыми двумя, начал отходить. Это, однако, не продлилось долго.
Двое солдат, на противоположных сторонах дороги, заложили мины под гусеницы сдававшего назад третьего танка. Взрыв уничтожил двигатель, но не убил экипаж. Тот стал без разбора заливать лес пулеметным огнем в попытке уничтожить невидимого противника.
Командир отделения приказал поставить дымовую завесу. Несколько солдат бросили гранаты, выпустившие пышные облака цветного дыма. Как только дымовая завеса стала достаточно плотной, чтобы обеспечить прикрытие, командир отделения вывел свою противотанковую группу в тыл танку, зная, что из башни их не смогут увидеть. В течение нескольких секунд гранатометчики с LAW ждали, пока дым не рассеется. Как только они смогли четко увидеть цель, они открыли огонь. Сначала сержант, затем один из солдат. Затем третий. На полигоне они никогда не промахивались. LAW ударили в покалеченный танк один за другим. Полгар смотрел на это, зная, что третий танк обречен.
Также решил и экипаж танка. Сочтя, что им не было никакого смысла умирать за Родину просто, чтобы умереть, они сдались. Наводчик танка высунул руку из люка командира, размахивая белой тряпкой. Оба, и Полгари сержант, командовавший противотанковым расчетом, приказали прекратить огонь. Это было что-то новое. Они собирались, наконец, встретиться с врагом. Поверженным врагом.
Как только огонь прекратился, наводчик начал медленно показался из танка. Оглядевшись, он продолжил вылезать. Увидев первого американца, он остановился и снова помахал белой тряпкой, просто для уверенности. Он не двигался, пока американец не указал ему спускать вниз. Когда он сделал это, механик-водитель открыл люк и выбрался на землю.
Русские были в ужасе. Держа под прицелом, их обыскали, отобрав пистолеты и все, что могло было быть использовано в качестве оружия. Когда обыск еще продолжался, сержант забрался на танк, чтобы проверить его и командира.
Когда сержант заметил, что командир танка еще жив, еще двое солдат поднялись и протянули ему руки, чтобы помочь спустить раненного русского вниз и позвали санитара. Русские наводчик и водитель, видя это, расслабились. Страшилки замполитов о том, что американцы убивали пленных, оказались враньем. Они были в безопасности. Они будут жить.
* * *
Занимаясь раненным командиром танка, санитар подумал об иронии происходящего.
Менее двух минут назад солдаты взвода пытались убить этого человека. А теперь он, черт подери, спасает жизнь русского. Война определенно была форменной шизофренией. Санитар надеялся, что когда-нибудь он сможет найти этому всему объяснение. Но не сейчас. Сейчас он должен был спасти человека.
* * *
Бэннон занимался сбором командного состава группы «Браво» и роты «Д», когда Полгар сообщил о танках. Как только он услышал это, он приказал Улецки переместить танки группы к позициям механизированного взвода. Им следовало занять оборонительные позиции и блокировать дорогу силами механизированного и одного танкового взвода, а второй танковый взвод держать в качестве резерва.
Его совещание с командирами взводов было прервано появлением майора Джордана. БТР роты «Д», участвовавший в зачистке района, нашел майора и остатки штабной группы в канаве, в которой они укрылись, когда их машины были обстреляны. Джордан был в крови и грязи, но не пострадал. Увидев собравшихся командиров, он улыбнулся:
— Бэннон, я никогда не думал, что буду настолько счастлив увидеть твои чертовы танки, как был, когда они пришли. Это было здорово.
Майор говорил быстро и возбужденно. Это было не удивительно. Учитывая, откуда он появился, этого стоило ожидать.
— Рад вас видеть, сэр. Некоторое время мы думали, что вся штабная группа погибла. Что с подполковником Рейнольдсом?
— Ранен, тяжело ранен. Санитары занимаются им. Его машина и моя попали под первый залп. То, что мы выжили, было не иначе как чудом. У нас трое убитых и пять раненых только в штабной группе. Что с остальной частью батальона?
Пока майор выпил воды и восстановил самообладание, Бэннон изложил текущее состояние батальона. Рота «С», если смотреть на дело трезво, прекратила свое существование.
Оставшиеся от нее два пехотных отделения, их БТР и одна ITV были присоединены к роте «Д». Также уцелело еще несколько солдат из других отделений, но многие из них были ранены.
Так как все офицеры и старшие сержанты были убиты или пропали без вести, на то, чтобы подсчитать точное число погибших в роте потребуется некоторое время. Рота «Д» потеряла три БТР и одну ITV. Их общие потери составляли пять убитых, тринадцать раненых и троих пропавших без вести. Группа «Браво» не пострадала. В группе «Янки» был поврежден один танк — «33-й», двое членов экипажа были ранены. В дополнение к пехотным ротам, штабная рота потеряла все три своих БТР. В общем, в ходе советской контратаки батальон потерял пятнадцать БТР, три ITV и один танк. Даже с учетом трех танков, подбитых солдатами Полгара, батальон потерял больше, чем противник.