Командиры взводов сначала посмотрели на него с недоумением. С начала войны они приобрели некоторую свободу, а он хотел, чтобы они подтянулись. Он просто ответил, на их взгляды и сказал, чтобы каждый взвод сообщил ему, когда они, по собственному мнению, будут готовы к проверке. В завершение совещания он передал командование старпому и отправился в батальон, чтобы узнать, есть ли новости из штаба 25-й бронетанковой дивизии или обновленные разведывательные сводки.
* * *
Новости, полученные в батальоне, были хорошими. Во-первых, за первым ядерным ударом не последовало ничего. Оказалось, советы решили попытаться запугать европейцев, уничтожив один из их городов ядерным ударом. Для этого акта устрашения был выбран Бирмингем в Англии. Быстрое возмездие со стороны Великобритании и США, закончившееся уничтожением Минска оказалось достаточным, чтобы продемонстрировать решимость и единство НАТО.
Советская уверенность, что США побоятся навлечь на себя ядерный удар ради спасения Европы, оказалась напрасной. Так же, как НАТО поняло цель советского удара, советы поняли: НАТО будет отвечать ударом на удар.
На севере, 25-я бронетанковая дивизия добилась значительных успехов. Советы оказались неспособны остановить ее наступление. Кроме того, были признаки, что Варшавский договор начал распадаться. Кен Дамато дал Бэннону копию разведывательной сводки дивизии. Они обсудили начало вооруженного восстания в Польше и Восточной Германии, к которому, несомненно, приложила руку группа «А» сил Специального Назначения США[37]. Польские силы прекратили наступление. Несколько советских частей в северной Германии массово капитулировали. Остальные были на грани этого. Глубокие удары ВВС затрудняли снабжение и перемещение войск. Короче говоря, ход войны был благоприятен для НАТО.
Также в сводке приводился анализ последствий удара по Минску. В то время как удар по Бирмингему был крупной катастрофой, он не мог повлиять на военные силы НАТО. Разрушение Минска, однако, нанесло советам ущерб, разрушив крупный транспортный и коммуникационный центр. Холодный, аналитический обзор последствий обмена ядерными ударами казался черствыми, но не мог не приветствоваться.
Ободренный полученными в батальоне новостями, Бэннон занялся текущими делами с удвоенной энергией. Быть может, все было не так плохо, как казалось. Обходя взвод за взводом, он собирал солдат и передавал им полученные новости и информацию из внешнего мира. По большей части, на группу они подействовали так же, как и на него. Кроме того, возвращение к несколько рутинной работе помогало держать солдат занятыми и ориентированными на то, что они могли сделать.
* * *
В начале вечера батальону было приказано двигаться дальше на восток и установить контакт с советскими войсками. Приказ был отдан и доведен до сведения командиров групп в 21.00. Группа «Янки» оставалась в резерве, тогда как остальная часть батальона двинулась вперед. Кен Дамато ожидал установления контакта примерно в десяти-пятнадцати километрах к востоку от их нынешних позиций. Двинулись в 03.00. Известие о новой задаче приветствовали почти все в группе. Отдых был нужен для реорганизации и технического обслуживания. Но все хотели двинуться вперед. Они знали, что чем раньше они двинуться, тем раньше все это кончиться. Группа, как и все американцы, всегда хотели избежать войны, но если они были вынуждены в нее вступить, они хотели закончить ее поскорее.
Передовые силы батальона двинулись вперед без артиллерийской подготовки. Неуклонное продвижение вперед замедляли только советские разведывательные части, действовавшие по тактике «стреляй и беги». Рассвет тринадцатого дня войны застал батальон еще дальше на востоке. После того, как они прошли пятнадцать километров, им было приказано остановиться. Хотя они не вступили в контакт с полноценными советскими силами, дивизия все же не решалась заходить слишком далеко вперед. Ее основные силы по-прежнему предназначались для наступления на Берлин. Для защиты флангов требовались силы, и не было никакой необходимости слишком растягивать их.
Батальон снова рассредоточился настолько, насколько это было возможно, чтобы уменьшись уязвимость в случае ядерного удара. Группа «Янки» оставалась в резерве. Прибыв на новые позиции, они расположились и начали готовиться к новому дню. Были вырыты окопы, поставлены маскировочные сети, открытые и скрытые позиции, подготовлены планы огня, а также многие другие мероприятия. К полудню позиции были готовы и наполовину укомплектованы личным составом.
Как только Бэннон убедился, что все было готово, он устроился в БТР первого сержанта и заснул.
В 17.00 его разбудил первый сержант Гаррет и сказал, что ему надлежит немедленно явиться на КП батальона. Бэннон, спросонья осматриваясь вокруг, спросил в первого сержанта, в чем дело. Тот ответил, что не знает. Все сообщит С3.
Единственное, что ему сказали, это что Бэннону следовало явиться на КП как можно скорее.
Чувство страха развеялось, как только он зашел в сельский дом, где был расположен КП. Собравшиеся в комнате пожимали и трясли друг другу руки, словно на встрече выпускников. Бэннон подошел к Фрэнку Уилсону и спросил, что случилось.
— Тебе никто не сказал? Советы объявили о прекращении огня, начиная с полуночи. Они выбросили белый флаг. Все закончилось. — Бэннон застыл на мгновение. Все просто, война закончилась. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что-то было не так. — То есть они сдаются? Хотя мы еще не вступили на территорию Советского Союза?
— Что-то вроде того. Мы все еще не знаем всех деталей, но советское руководство сменилось и заявило о желании немедленно прекратить войну[38].
Полковник пошел в комнату следом за С3 и старшим офицером батальона. Старший офицер объявил совещание открытым. Полковник Хилл изложил те сведения, которые он имел, а также свои мысли на их счет. Он старался быть осторожным и не увлекаться, отметив, что соглашение о прекращении огня еще не вступило в силу и все еще может измениться. Но он, как и все собравшиеся командиры и штабисты, были преисполнены оптимизма и были вне себя от радостной перспективы мира. За ним выступил Кен Дамато, С2, который дал краткую сводку о текущем положении противника и указал на некоторые опасности, против которых они должны принять меры, чтобы соглашение о прекращении огня соответствовало реальности. Самая большая из них заключалась в предотвращении диверсий и шпионажа со стороны лиц, пересекающих линию фронта и местного населения. Он напомнил, что они находились в коммунистической Восточной Германии. Следом выступил майор Шелл, изловив правила взаимодействия, которые должны были вступить в силу после официального прекращения огня. Силам Варшавского Договора запрещалось приближаться к позициям НАТО более чем на 1 000 метров. Если они продолжат приближаться, они должны были быть обстреляны. Все солдаты НАТО имели право защищать себя и открывать ответный огонь, будучи обстрелянными. Начиная с полуночи, силам НАТО запрещалось продвигаться дальше текущих позиций. Контакт с любыми силами Варшавского договора запрещался без специального разрешения. С3 закончил выступление, сообщив, что копии правил применения силы, предназначенные для командиров взводов, вскоре будут готовы. Полковник закончил совещание, напомнив всем не впадать в лишний оптимизм и особенно не допускать развала позиций. Они все еще были в состоянии войны, и прекращение огня могло быть отменено в любой момент.
Когда Бэннон двинулся обратно к группе, Солнце уже закатывалось на запад. Небо за его спиной сверкало красным и пурпурным. Красота открывшегося перед ним пышно зеленого немецкого пейзажа в сочетании со зрелищем заходящего солнца и тихим вечерним воздухом приподняли дух Бэннона на высоту, невиданную уже несколько месяцев. Водитель тихо вел машину, позволяя ему наслаждаться радостью момента. Все закончилось.
Худший ночной кошмар остался позади. Он выжил. Скоро наступит завтра, и он встретит его. В его сознании не осталось более весомых мыслей, он расслабился и наслаждался красотой сельского пейзажа, которой еще не видел прежде.
Командный состав группы «Янки» ждал его у КП группы. Они привыкли, что он возвращался из батальона с мрачными новостями или с новой задачей. Они стали учиться сохранять спокойствие, пока командир излагал, как группе предстоит рисковать своими жизнями ради выполнения новой задачи. На этот раз, как и прежде, они не ожидали чего-то иного.
37
Следует отметить, что данная идея находится в глубоком противоречии с романами Хекетта, в которых особенно подчеркивается стихийный характер антисоветских выступлений в странах Варшавского договора.
38
О государственном перевороте в СССР, приведшем к капитуляции, подробно рассказывается в главах 21 «Распад СССР» и 22 «Опыт поражения» романа Дж. Хекетта «ТМВ: не рассказанная история». Также, по Хекетту капитуляция СССР произошла 23 августа, а не 17, как изложено здесь