Психоаналитическая терапия. Терапевт психоаналитической группы в данном случае может заподозрить, что Пациент I интеллектуализирует и таким образом движется в сторону послушания, вызывающего поведения или неопределенного отношения к терапевту, природа которого прояснится в ходе дальнейшего лечения. Для некоторых терапевтов может представлять интерес тот факт, что в своем первом же высказывании пациент ссылается на чтение и разговоры. Само по себе это высказывание уже представляет собой разновидность сопротивления, возможно, в двух направлениях: во-первых, возможно, в сторону интеллектуалиции, которая уже упоминалась выше, и, во-вторых, в попытке опереться на постороннюю власть, чтобы избежать личных проблем. Возможно, на протяжении последующего года терапевт сможет прояснить некоторые аспекты этих первоначальных указаний; но из-за потребностей других пациентов ему сложно будет систематически рассмотреть всю картину. Ситуация не благоприятствует тому типу и качеству свободных ассоциаций, которые необходимы для тщательного исследования. Однако пациент получит пользу от того, что можно будет провести в группе.
Трансакционный анализ. Заявление Пациента I в трансакционном анализе предварительно будет классифицировано как «отчет» о внешней деятельности, а не как «самопредставление» или «объявление позиции», и как стимул к «обсуждению», а не как проявление или описание чувств. Если другие члены группы последуют его примеру, в результате возникнет лечебная группа I типа, в которой они неделя за неделей будут заниматься тем, что известно как «развлечения»; в ходе этой деятельности они будут обсуждать всевозможные посторонние темы (например, журнальные статьи), которые имеют к их симптомам отношение не большее, чем было бы у вросший ноготь. В одном случае группа катилась по такой колее пятнадцать лет, и несмотря на разнообразные усилия, подходы и разновидности методов, использованные последовательно несколькими молодыми и много работавшими терапевтами, никакого облегчения симптомов пациенты не испытывали. Когда наконец терапевт, получивший некоторые сведения в области трансакционного анализа, попытался сломать эту рутину, вышестоящие руководители упрекнули его в том, что он проводит «терапию в группе», а не «групповую терапию» (как они выразились). Трудность разъяснилась, по крайней мере в сознании терапевта, как только он ответил на критически важный вопрос: «Ты здесь для того, чтобы проявить свою приверженность системе институциональных, общепризнанных ритуалов или для того, чтобы использовать свои знания для лечения пациентов?»
Группа I типа — наиболее банальная из всех лечебных групп, часто упоминаемая в литературе, и именно этот тип обычно оказывается на лентах звукозаписи как наиболее «безопасный» для терапевта или «исследователя». Часто в ходе обсуждения пациенты предоставляют интересный «материал», который терапевт может приспособить к своей концепции групповой терапии — к собственному удовлетворению и в назидание пациентам, но при этом не вызывая никаких заметных динамических изменений или существенных перемен в деятельности группы. Уровень посещаемости и отсева в таких группах определяется степенью гибкости пациентов в переключении с одного состояния Эго на другое в дискуссиях. Если пациенты настаивают на том, что обсуждение должно вестись на рациональном Взрослом уровне, всякий, кто начинает морализировать и проявлять Родительский подход, почувствует себя нежелательным и может больше не прийти на занятия; аналогично пациент, который вносит игривую Детскую ноту, может встретиться с осуждением за свою «незрелость». Однако если постоянные члены группы обладают большей гибкостью, они могут выносить некоторые перемены в состояниях Эго, так что новые члены могут в группе и оставаться.
Группы I типа безвредны для пациентов, не страдающих серьезными прогрессирующими нарушениями, и могут длительное время поддерживать у них первоначальное состояние без заметных ухудшений; к тому же это всегда удобный источник «материала» для больничных конференций и «безопасных» исследовательских проектов. Однако если терапевт хочет достичь большего, он избавит самого себя и пациентов от пятнадцати лет фрустрации и самообмана, переключившись, как только пациенты будут в состоянии это перенести, на какой-либо другой род деятельности. В зависимости от его опыта и мастерства, на это потребуется от десяти минут до десяти недель. Парадоксально, но эффективность таких переходов зависит в основном от готовности не пациентов, а самого терапевта, и его уверенность зависит от того, насколько сильно на него влияет способность к созданию тщательно спланированных терапевтических программ.
Классическими примерами этого типа групп являются принудительные группы, которые организуются в тюрьмах и военных клиниках. Группа I типа может упорно поддерживаться там, где существуют сильные вторичные выигрыши, как в случае реабилитации, облегчения или в учреждениях администрации по делам ветеранов. Аналогичные трудности могут возникнуть в группах родителей трудных детей или в группах семейной консультации. Для групп типа I характерно преобладание развлечений в ущерб другим типам деятельности. Например, в группе матерей естественным развлечением будет проективный Родительский «комитет», тезис которого «А вы что делаете с трудными детьми?» Можно позволить продолжить в том же духе одну — две недели, но постепенно пациентам нужно дать понять, что такой тип поведения хотя и позволяет изложить домашние неприятности, не использует в полной мере способности и возможности терапевта, и для пациентов будет гораздо полезней, если они начнут интересоваться собой, а не вопросами воспитания детей. Аналогично в «семейных» группах, в особенности в группах «семейных консультаций», может возникнуть соблазн говорить о «методах упрочения» браков, и такой журналистский подход (это тоже разновидность «Родительского комитета») может сохраняться неопределенно долго, если терапевт не предложит воспользоваться его возможностями, которые гораздо более продуктивны и "уместны в отношении психологических реальностей, чем социальная техника.
Таким образом, группа I типа неопределенно долго будет ограничиваться развлечениями в форме обсуждений, обычно на вполне рациональном Взрослом уровне, если настойчиво и жестко не вмешается терапевт и не введет какой-нибудь другой способ структурирования группового времени; в этом случае пациенты могут пойти навстречу терапевту, переключившись на Ребяческие или Родительские развлечения под предлогом выражения «истинных чувств»; и эта тенденция, в свою очередь, должна быть прервана и найдено что-нибудь более полезное.
Трансакционная реакция на заявления Пациента I заключается в том, что терапевт спрашивает себя: «Почему он сказал именно это и именно в данный момент?» Предоставив некоторое время для ответов и дальнейших трансакций, он может спросить Пациента I: «Какой реакции вы ожидали, когда говорили это?» Ответ будет заключаться в том (терапевт может об этом упомянуть или даже «указать» на это), что у Пациента I есть какая-то предварительная теория относительно цели группы (эта цель — говорить), и терапевт может попросить обсудить эту теорию или высказать свои замечания относительно ее. Таким образом и пациенту, и другим слушателям дается понять, что институциональная форма терапии, следующая инструкциям, которые содержатся в популярных журналах, совсем не то, ради чего они собрались, и пациентам не будут вручаться золотые звезды только за то, что они говорят. Вначале, разумеется, терапевт должен на это только намекнуть, но если намек не будет услышан, ему придется сказать о том же более определенно. В сущности, терапевт должен быстро, насколько позволяет благоразумие, разоблачить постулат, будто разговоры сами по себе способны облегчить симптомы. Конечным итогом всего этого должен быть переход от группы типа I к группе типа II, тезис которой: «Что мы должны здесь делать?»
Одной из основных характеристик группы типа I является предсказуемость. Это означает, что опытный наблюдатель может с большой точностью заранее написать отчет о занятии, которое состоится на следующей неделе. Такая стереотипная стагнация терапевтически бесперспективна.