Она также представила нам одного из устроителей вечеринок и часто выполняла роль хозяйки на его изысканных коктейлях. В таких случаях она не принимает участия в сексе. Она рассказала нам, что ей иногда платили за то, чтобы она выполняла роль хозяйки, и это было весьма кстати. Она часто посещала свингерский бар, отчасти ради своего женатого приятеля, а отчасти ввиду отсутствия лучшей альтернативы, но, по ее словам, она не заводила там свингерских знакомств, хотя в то время она уже со многими свингерами была знакома.
Для большинства таких свингеров она была объектом тревоги и подозрения вследствие их нескрываемой враждебности в отношении женщин-одиночек. К тому же она молода и хороша собой, а это делало ее особенно опасной.
Как мы уже говорили, пары действительно дают объявления, приглашая женщин-одиночек для любви втроем у них дома, в мотеле или дома у женщины, при этом жены не видят угрозы для своего брака и безопасности в том, что раз или два займутся сексом втроем.
Однако если женщина-одиночка свободно вращается в свингерском мире, в баре или на больших вечеринках, она может вступать в контакт с одними и теми же парами снова и снова, и мужчины получают возможность поговорить с такой женщиной наедине, узнать номер ее домашнего телефона и назначить свидание, потому что суета на вечеринках мешает жене ежеминутно следить за тем, чем занят ее муж.
Про таких, как Марджори, женщины говорят: "Ей нечего терять", намекая на то, что им есть, что терять, если муж решит затеять интрижку на стороне.
На некоторое время Марджори стала одним из наших ключевых информаторов. Но вскоре ей надоел ее приятель-свингер, и она начала встречаться с человеком, который не занимался свингингом, отчего мы с ней стали редко видеться.
ТЕЛЬМА
Подружка дала Тельме экземпляр "Киндрид Спиритс", и Тельме стало так интересно узнать о людях, дающих объявления, что она решилась и сама дала объявление в журнал.
Тельме — двадцать пять, она работала в банковском бизнесе. Ее рост пять футов и пять дюймов, у нее темные волосы, но она определенно страдала от избыточного веса. Она иногда назначала свидания, но заметила, что это слишком обременительно, потому что отнимает слишком много времени и энергии. Она чувствовала, что мужчины хотели получить от нее больше, чем она была в состоянии им дать. Очевидно, она испытала несколько неудач, которые привели к душевным ранам. Впредь она хотела избегать душевных травм, но ей было одиноко и хотелось каких-то острых ощущений.
Ее первое объявление было очень простым: "Одинокая девушка, 25 лет, хочет встретиться с супружескими парами и одинокими..." Она получила пятьсот ответов на объявление и была поражена тем, какими милыми оказались эти письма. Некоторых авторов она исключила, потому что они находились вне ее возрастной группы. Некоторые авторы жили слишком далеко, что делало встречи неудобными. А тон некоторых писем "она нашла очень странным".
Она стала отвечать милым людям, принадлежавшим к верхушке среднего класса из пригородов, активным в делах своей общины, ответственным, с детьми, в возрасте от двадцати пяти до сорока, которые составляли поразительное большинство, и так она стала женщиной-одиночкой для тех, кто занимается любовью втроем. Потом, по мере знакомства с холостяками, они стали заниматься свингингом как одна команда.
Тельма говорила, что свингинг дал ей то, что она считает теплыми, длительными дружескими отношениями, которые обогатили ее жизнь, к тому же от таких отношений она получает сексуальное удовлетворение. Когда она посещает вечеринки, то обычно берет с собой своих кавалеров, и, по ее словам, у нее нет проблем с молодыми людьми, которые хотели бы сопровождать ее. Они выступают под видом супружеской пары, исключая те случаи, когда знают группу достаточно хорошо, чтобы лгать. Тельма говорит, что если она иногда посещает вечеринки одна, без кавалера, ее принимают не только мужчины, но и женщины.
У нас никогда не было такого сообщения от свингера-одиночки. Вероятно, это обусловлено ее чрезвычайно приятными, ненавязчивыми манерами поведения, и ее полнотой, благодаря которой женщины не видят в ней угрозы для себя и не становятся по отношению к ней враждебными.