Вот урод. Убить хочется. Очень медленной и мучительной смертью.
Возникает нестерпимое желание побыстрее покинуть это заведение.
Выхожу в раздевалку из душа в полотенце. Кидаю в сушку купальник. Рывком открываю шкафчик. Хочется все громить. Разнести этот мир на кусочки.
Надо позвонить Бобрешову и договориться встретиться в пятницу. Может быть, даже отдамся ему.
Вытаскиваю шпильки из волос и подхожу к зеркалу. Беру в руки фен. Почти рычу на перекрученный шнур. Возникает острое желание разбить прибор о стену. Никогда во мне так не плескалась агрессия, как в эти дни общения с Князевым.
Сдерживаю геростратов порыв, потому что дверь открывается. В раздевалку вплывает та самая фиолетовая, которая миловалась с Князевым в джакузи.
Беру себя в руки. Досушиваю волосы, забираю из сушки купальник. Одеваюсь и боковым зрением слежу за девицей. Симпатичная и с хорошей фигурой. Ловит мой взгляд и улыбается.
— Привет! Ты новый заместитель Анны по скриптам? Меня зовут Оля. Я из колл-центра.
— Груша. Очень приятно, — натягиваю покерфейс и протягиваю руку.
— Необычное имя, — девушка быстро жмет ладонь, продолжая стремительно одеваться. Говорит тоже очень быстро. Всем видом демонстрирует, что очень спешит.
— Мама — поклонница Достоевского, — выдаю вымученную улыбку, — вам тоже на метро?
— Нет, меня подвезут, — быстро выпаливает и с опаской косится на меня.
— Понятно, — зло выталкиваю из себя, начинаю закидывать вещи в сумку, — тогда увидимся в офисе.
Разворачиваюсь и стремительно выхожу из раздевалки. В груди все кипит. Размашистым шагом лечу на выход из этого ада. В холле наскакиваю на Князева. Он хватает меня за плечи, чтобы избежать столкновения. Тормозит тепловоз на полном ходу.
— Мне страшно, Аграфена, — сарказмирует Глеб, — таким взглядом убивать можно.
— Хорошей ночи! — шиплю я, пытаясь скинуть его руки.
Князев всматривается в мое лицо. Изучает несколько мгновений и серьезнеет.
— Хочешь, я не поеду с ней? — смотрит на меня зеленым взглядом.
— Мне плевать. Ни в чем себя не ограничивайте, господин шейх! — вырываюсь из его хватки и вылетаю на улицу.
В метро сдуваюсь и занимаюсь самоуничижением. Вместо злости приходит апатия и опустошение. Если бы я его не оттолкнула, могла сейчас быть на месте Оли. Вика права, у меня православие головного мозга. Я неконкурентоспособна на интересующем меня поле. Надо с этим что-то делать. Зачем Князеву такая зажатая мышь как я, когда вокруг куча раскованных девушек.
Вспоминаю Рудольфа. Мне нужен аутотренинг. Все табу только в моей голове. Все, что мне чувствуется правильным, является правильным. Закрываю глаза и слушаю внутренние ощущения. Чувствую всем своим существом, что секс с Князевым будет для меня правильным. Записываю эту мысль себе на подкорку. Больше я не буду его отталкивать.
Захожу в мини-маркет у метро. Возникает желание напиться и ни о чем больше не думать. Потом усну, утром на работу. Может уволиться прямо завтра? Покупаю бутылку вина и бреду в сторону дома.
Глава 31. Выбор
Глеб Князев
Провожаю затуманенным взглядом объект моего острого вожделения, который вылезает из джакузи.
Грушенька решила меня добить. Я подозревал, что у нее шикарная фигура. Теперь знаю точно. Возникает жгучее желание разжаловать ее в колл-центр и выпустить всех своих зверей на волю.
Закрываю глаза и представляю, как рву руками этот голубой купальник. Позвоночник простреливает очередная волна возбуждения.
Мои неприличные мечты прерывает массовое нашествие девиц на джакузи. Аквааэробика закончилась, акробатки жаждут расслабиться.
Рядом с собой обнаруживаю Олю из колл-центра.
— Привет! — улыбается она, как только мы встречаемся глазами. Моментально подсаживается ближе.
Задумчиво смотрю на Олю. Кажется Аллах решил, что у меня аномально давно не было секса. Рука скользит по ноге девушки и обхватывает внутреннюю сторону бедра.
— Какие планы на вечер? — хрипло интересуюсь…
Через полчаса жду Ольгу в холле фитнеса. Посматриваю на поворот, ведущий к женской раздевалке.
Аграфена вылетает стремительно и несется на меня. Успеваю схватить ее за плечи, чтобы избежать столкновения. Поднимает горящий взгляд, в котором полыхают искры.
— Мне страшно, Аграфена, — не могу удержаться от смешка, — таким взглядом убивать можно.