— Ты еще что-то думал? — нервно смеюсь я. Хочется поинтересоваться какой головой, но не позволяю себе скатиться до оскорблений.
— Представь себе, — хмыкает Глеб, — в тот миг, когда перед столом предстала прекрасная возмущенная фурия, — он выразительно показывает глазами на меня, — я размышлял, как надоел силикон и искусственность. В этот момент я сам себе позавидовал, что у моей девушки все настоящее: и грудь, и губы, и слова, и реакции.
Князев ловит мою руку, тянет к себе и целует пальцы. Я моментально все забываю и таю под его горячим взглядом. Позже я подумаю о своей доверчивости и отходчивости, но сейчас совершенно не в состоянии это делать.
— Звучит почти, как признание в любви, — совершенно глупо замечаю я. Тут же себя ругаю, но сказанного не вернешь.
— Звучит, как констатация факта, — сухо замечает Князев.
Прикусываю губу. Из-за собственной глупости испортить такой момент. Почему я пытаюсь услышать больше, чем сказано? Почему не могу довольствоваться тем, что есть?
Глеб Князев
Вечером задерживаюсь в офисе и отпускаю Грушу в фитнес, чтобы не скучала одна.
Через пару часов добираюсь до дома. Отпираю квартиру и сразу понимаю, что мышки еще нет.
Под ложечкой неприятно сосет. Впрочем, целый день ноет. С того момента, когда откосил от признания в любви, а Груша заметно расстроилась.
И вроде все правильно сделал. По старой проверенной схеме — никогда ничего не обещать. Но почему-то в этот раз ощущения паршивые. Теперь Груши нет и совсем тревожно становится.
Думаю, что она не стала бы задерживаться в фитнесе, зная, что я буду ее ждать. Хватаюсь за телефон и набираю номер. Прослушиваю сообщение о недоступности абонента.
Паникую.
Вдруг, это стало последней каплей, и она решила, что ей это все не надо. Очевидно, что Груша запрограммирована на серьезные отношения и все сопутствующее. Свидания, признания и прочая хрень.
Она могла кого-то встретить в клубе. Прямо сейчас с ним проводит время.
Мечусь по квартире, как загнанный зверь. Наливаю виски, выпиваю залпом. Моментально жалею о том, что это сделал. Хватаю ключи от машины, намереваясь поехать в фитнес. Тут в замочной скважине проворачивается ключ.
Из прихожей доносится смех Груши и какой-то мужской голос. Паника отступает, но закипает гнев.
Не могу поверить, что она привела этого мужика ко мне домой. Совсем идиотка что ли?
Швыряю ключи на стол и резко иду в прихожую.
— Привет, бро! — чувствую рукопожатие и оказываюсь зажат в дружеском объятии.
— Волков, что ты тут делаешь? — глупо спрашиваю я, отстраняясь от своего одноклассника Пети.
— Не вижу радости на твоем лице, — с упреком комментирует Волков, — совершенно случайно познакомился с твоей девушкой в фитнесе, она была столь любезна, что пригласила меня в гости.
— Да, нет, я рад, — оправдываюсь я, — твой папа говорил, что ты приедешь в Россию, но все-равно неожиданно.
— Ну, для меня тоже было неожиданно, — ухмыляется Петя, — Сергей пожертвовал мне гостевой визит в ваш клуб. В джакузи познакомился с Грушей. Имя редкое. Брат все уши прожужжал про твою новую девушку. Рискнул поинтересоваться, та или не та. Оказалась та. Но, если я не вовремя, то не буду мешать.
Петя делает движение по направлению к выходу. Чувствую себя идиотически. Не могу же я объяснить свое скованное поведение тем, что принял его за любовника своей девушки.
— Да нет же, Петь, я рад тебя видеть, проходи, — пытаюсь переключиться в дружелюбный режим, — выпьешь или ты за рулем?
— Не откажусь, — Волков разувается и проходит за мной в гостиную.
Обнимаю Грушу за талию, целую в висок и угрожающе шепчу на ухо:
— С тобой я разберусь позже.
Ловлю удивленный взгляд мышки, но она никак не комментирует мой порыв. Деловито лезет в холодильник и начинает накрывать на стол.
Мы с Петей устраиваемся за барной стойкой, и я наливаю другу виски, который недавно пил сам.
— Пока не забыл, сразу приглашаю вас к себе в выходные на дачу, — Волков смотрит на меня, потом на Грушу, — сто лет уже не собирались.
— Постараюсь, но не обещаю, — уклончиво отвечаю я.
Совершенно не хочется отменять запланированный секс-марафон.
— Уж постарайся, — усмехается Петя, — я вообще-то только на две недели, потом очередной OPEN в Нью-Йорке.
— Петя играет в теннис, — поясняю я Груше.
— Я помню, — кивает девушка.
Ракитина выставляет на стол мясо с овощами и, извинившись, удаляется в ванную. Провожаем ее глазами.